Начмед докурил и сказал:
– Конечно, спустить тебя на Махлюкова – идея хорошая. Но нельзя.
Почему нельзя, я не понял, но тему развивать не стал.
– Давай быстрее!!! Чего ты возишься?!
Махлюков возмущался все сильнее, ругательства его приобретали изощрённый смысл. Баранов схватил трос, ринулся в озеро грязи. Теперь, в одной футболке, штанах и берцах, он походил на культуриста. Таких фотографируют для рекламы тренажерных залов. Что ж, каждому свое.
– Быстрей!
– Да лезь ты под бампер!
– И что?! Ну, грязь там, так набери воздух и ныряй!
Начмед сплюнул. Недоволен он был полковником.
– Баранов недавно переболел пневмонией, – напомнил я капитану.
– Угу. Хочешь помочь? Так просто не вытянем машину, надо толкать.
– Да, товарищ капитан, дело говоришь, – вмешался водитель, – руку на отсечение даю, не вытянем без толкача. Хорошо молодой залез, по самое дно.
– Кузьма, не хочешь, так сиди молча, – закончил свою фразу начмед.
Лезть не хотелось.
– Не хочу, – ответил я честно, – но надо.
Водитель с прищуром посмотрел на меня, начмед же не отреагировал. Постоял, закурил еще одну никотиновую палочку.
– Откуда такой альтруизм, Кузьма?
– Он все же помог мне, когда два «деда» в карцере меня мяли берцами. Не побоялся.
– Вот уж за кого, а за этого громилу бояться не стоит, – произнес капитан. И ленивым движением вытащил ключи от наручников. Дал их мне, даже не поворачиваясь. Водитель, от греха подальше, как он сам выразился, нырнул в кабину.
Я отстегнул наручники, оставив их висеть в кузове. Спрыгнул. Начал раздеваться.
Махлюков заметил мои действия, начал суетливо копошиться. Вытащил пистолет Макарова, демонстративно передернул затвор.
– Я с твоим щенком возиться не буду! – крикнул он начмеду.
– Это уже не щенок, – возразил капитан и гаркнул: – Давай!
Не знаю, услышал ли его водитель в кепке, но колеса закрутились. «Уазик» дернуло, Махлюков не удержался и спрыгнул в грязь.
– Я думал, там по пояс, а выходит, всего по колено, – спокойно прокомментировал я. Виртуозный мат с угрозами создавали уникальный фон для разговора.
К этому фоно присоединились звуки моторов, грозный шелест шин. «Уазик» крепко засел.
Махлюков, не выпуская грязный пистолет из рук, выбрался на твердую поверхность. Баранов последовал за ним, однако не успел ощутить счастья пребывания на суше.
– Иди толкай! Бестолочь! Откормился на казенных харчах, хоть на убой посылай! – ярился полковник.
– Ветки не забудь, – спокойно сказал начмед.
Я так и сделал. Лесополоса помогла. Повытаскивал оттуда веток потолще, залез в грязь. Баранов недовольно сопел. Он уже успел почесать лоб, и теперь жирная полоса грязи украшала его, будто маскировочная краска.
– Давай, под колеса засовывай. Нужна сцепка колесам, – пояснил я.
– Сам