Сам царь Эпира, тоже Александр встречал процессию у ворот дворца.
– Здравствуй сестра, – сказал он открывая братские объятия, целуя ее и получая сестринский поцелуй в ответ. – Я рад тебе, но не рад обстоятельствам приведших вас ко мне, но живите здесь, сколько хотите. Олимпиада, ты получала до свадьбы содержание с трех деревень, и будешь получать и теперь, – при этом лицо матери Александра порозовело, точевидно, кормление было весьма внушительно.
– Но если на нас нападут, я бы хотел, что бы Александр возглавил войско Эпира, – говорил Эпирский царь.
– Я с благодарностью соглашаюсь – ответил юноша с радостью.
– Ну а жить будете в моем дворце, – закончил речь Александр Эпирский.
Свита и оруженосцы разместились рядом с царским дворцом, в нескольких домах, которые купил царевич. Было интересно в новом городе, и они стали исследовать незнакомые места.
В городском доме архонта Демарата ,куда пришла весть о разладе в династии Аргеадов, бушевали страсти, ведь здесь собрались члены Совета Коринфа, и пришли они сюда, что бы чужие уши не слышали лишнего.
В саду дома стояло у кресел архонтов скромное угощение, и глава архонтов выслушивал претензии других членов Совета.
– Послушай, Демарат, – говорил Архей, – Филипп нам обещал мир без войны в Элладе, дороги без разбойников, моря без пиратов, процветающая торговля, а он посеял рознь в семье , и вот– вот разразиться распря, и Эллинский союз рухнет. Зевс– свидетель, мы многое сделали для него, договорились с трапезитами, нашли для него деньги, лишь бы он вытащил весь этот сброд с Пелопонесса в персидский поход, а без него замысел похода рухнет, как троянские стены.
Демарат сделал скорбное лицо, и делал вид, что внимательңо слушает. Про себя уже обдумывал ситуацию, но ему нужно было выжать из осторожных архонтов письмо к Филиппу с просьбой о примерении, дабы убить целое стадо зайцев– польстить царю Македонии, ведь де-факто его признавали властителем Пелопоннесса, признают Александра его наследником, и в смысле власти над Элладой так же, и то что они разделяют необходимость войны с Персией, и нужно бло получить от них деньги, дабы воздействовать на Пердикку, Пармениона и Антипатра.
– Демарат, мы готовы пожертвовать денег на устройство этого дела, – сказал Никострат, один из богатейших архонтов Коринфа,
При этих словах маска безразличия спала с лица проксена Филиппа.
– Простите меня друзья, – наконец заговорил он , как бы в отчаяньи держась за голову левой рукой, – Но это потребует не менее десяти талантов золота. Надо убедить достойных полководцев в важности нашего дела, и то наши помыслы чисты и достойны.
– Мы согласны, это дешевле, чем цепь адских войн, которые погрузят Коринф в пучину Тартара. – ответил несчастный Никострат, истинный патриот Коринфа.
– И мы напишем письмо от имени совета Коринфа, как все мы переживаем