Когда родители уезжали на дачу, а я оставался в городе, то во второй половине выходных запихивал в рюкзак термос, шоколадный батончик и ехал куда-нибудь в центр. Там вылезал и пешком шёл обратно. На это уходило много времени – город большой. К тому же у нас нет нормальных тротуаров. Точнее, есть, но примерно один процент от общего числа дорог, так что будем считать, что нет. Это значит, что, если вас в дождливый день поместить в любую точку города, вы окажетесь в лучшем случае посреди грязищи, под которой слабо прощупывается асфальт. Вокруг – лужи. Это если не частный сектор. Но при рандомной телепортации в половине случаев вы попадёте именно туда, и я очень вам не завидую, потому что асфальта там никогда не было. Я в частный сектор не ходил. В общем, пешком быстро передвигаться в городе нельзя.
В конце сентября мы гуляли с Валеркой. Он не ахти какой спортсмен, разминочные круги на физкультуре для него испытание, но старался поспевать за мной, в разговорах забывая об усталости. В это время года темнело чуть раньше, чем мы добирались до Валеркиного дома. В свете фонарей мы быстрым шагом пересекали аллею с голыми клёнами, берёзами с редкими жёлтыми прядями листьев и усыпанными красными гроздьями ягод рябинами. Навстречу нам, подумать только, шла та самая девчонка из автобуса. Она была настолько погружена в себя, что, когда я неожиданно поздоровался, не обратила на это никакого внимания.
– Ты её знаешь? – спросил Валерка.
– По утрам мы ездим в одном автобусе, – признался я.
Впервые я заговорил о незнакомке.
– Ничего так, – хмыкнул Валерка, – но, похоже, ты не в её вкусе. Если бы хоть немножко нравился, она бы не прошла мимо, как будто ты пустое место. Вот, например, Мурзя поздоровалась бы.
– Мурзя – мой друг, – напомнил я.
– Здесь важная развилка нашего существования, – произнёс вдруг Валерка. – Был бы у неё к тебе хоть какой-то интерес, она обязательно ответила бы приветствием. Мы бы остановились и поговорили, а не подходили, как сейчас, к концу аллеи. Это называется точка бифуркации. Событие либо происходит, либо нет.
Тогда-то Валерка впервые рассказал мне о точке бифуркации, только я его плохо слушал. Мне было немного обидно, что, когда моя мысленная монетка упала орлом, это не оказало никакого влияния. Можно было и не подбрасывать.
– Итоговый выбор человека – либо смерть, либо жизнь, – закончил Валерка, когда мы подошли к его пятиэтажке. – Разумеется, мы всегда выбираем жизнь. Кроме самых редких случаев.
Мы попрощались, и я пошёл дальше один. Разумеется, Валерка был не прав. Нет, не в вопросах жизни и смерти,