Звонок в дверь раздался вечером следующего дня. Саня наотрез отказался от того, чтобы я поехала встречать его на вокзал. Спросил только адрес и пообещал, что доберётся сам. Хотя, признаться, я всё равно хотела сделать ему сюрприз и подъехать к поезду. Вот только так и не смогла найти в расписании поезд из Волгограда. Ничего не поделаешь, значит, он на проходящем, и придётся ждать дома.
Санька стоял на пороге и был именно таким, как нужно. Он вытянулся ещё больше, так что я теперь едва достигала ему подбородка. Мальчишеская пухлость ушла, и передо мной стоял широкоплечий мужчина.
Санька был одет в полевую форму, не стал переодеваться в гражданское. Ему, видно, так привычнее, да и я, если честно, мечтала увидеть его в военной форме. Он пристроил на полку свою сумку, а я как-то сразу смутилась, не понимая, что делать дальше. Что делают в таких случаях?
– Ты проходи на кухню, – засуетилась я, торопливо снимая фартук: весь вечер пекла пирожки. – Будем чай пить.
Саше тоже стало неловко. Он потянулся то ли поцеловать меня, то ли обнять, но момент был потерян, и мы оба стушевались. Я махнула рукой в направлении приоткрытой двери кухни, а сама юркнула в ванную комнату, чтобы поплескать холодной водой на разгорячённые щёки. Сдёрнула полотенце и, подержав под краном, прижала ледяную ткань ко лбу. Вот, он здесь. И что дальше? Он останется на ночь? И где мне его положить? Почему-то до этого момента в наших разговорах ни разу не всплыла эта щекотливая тема.
Саня сидел за столом, положив перед собой руки. При появлении меня ожил и поднял взгляд.
– Что теперь? – спросил он.
Какой странный вопрос. Какой ответ он хочет получить?
Я села напротив, не решаясь смотреть на него прямо, опустила взгляд. Увидела, как потянулась ко мне его рука и его пальцы соприкоснулись с моими. Я попыталась вспомнить, держались ли мы когда-нибудь за руки в детстве. Или только ходили рядом? Я изо всех сил напрягала память, но видела только леденцы, сумку на его плече, шапку, надвинутую на лоб. Только то, что записала на страничку своего дневника.
Стоп. Это не я писала. Как я могла забыть о том, что строки появились в документе словно ниоткуда? Мороз пробежал по коже. Но ведь это всё равно обо мне, это ведь мои воспоминания!
– Чего бы ты хотела? – спросил меня Саня.
– Саня… – голос стал хриплым, точно я простудилась. – Сейчас… Что-то голова закружилась. Ты порежь пока хлеба, потом будем чай пить.
Зачем хлеба? У меня целый противень пирожков готов. Но я поняла: мне нужно было как-то его отвлечь, чтобы прийти в себя. Не могу, когда он вот так сидит