– Катя, – смущённо улыбнулась гостья.
– Катерина! Прекрасное имя! И улыбка очаровательная. А меня зовут Мира. Мира Аполлоновна, но для тебя просто Мира. Кем работаешь?
– Я учитель географии в средней школе.
– Самая лучшая профессия для женщины! – Мира всплеснула руками, и Катя отметила большое количество колец на холёных пальцах женщины. – Я в своё время мечтала быть учителем литературы, но… в общем, не получилось. Но я пишу стихи. Позволишь прочитать?
Катя не любила стихов. Она вообще была далека от литературы, предпочитая реальные миры книжным, выдуманным. Но отказать новой знакомой не могла. Стих был длинный, витиеватый. Кажется, про любовь, хотя Катя не была в этом уверена.
Мира закончила декламировать и, в ожидании оценки, по-птичьи наклонила голову.
– Очень красиво, – вежливо сказала Катя.
– Этот стих я посвятила своему сыночке. Мой самый любимый мужчина на свете! Ах, Катенька, если бы ты знала, что такое любовь матери к сыну! У тебя, кстати, дети есть?
Катя отрицательно мотнула головой.
– Я не замужем, и детей нет.
– У такой красавицы – и нет мужа? И куда эти мужики смотрят? – как-то наигранно удивилась Мира. – Но я бы на твоём месте не волновалась, такие, как ты, одни долго не бывают. Вот я познакомилась с отцом Оси совершенно неожиданно!
Девушка деликатно посмотрела на часы. Ей предстояло обойти ещё полдома, а общительная хозяйка сороковой квартиры явно готова была болтать весь день напролёт.
– Тебе нужно спешить, да?
– Я бы ещё с удовольствием задержалась, но работа… – Катя почувствовала себя неловко, словно она оскорбила гостеприимную женщину.
– Конечно-конечно! Это всё я – тра-та-та да тра-та-та. Тараторка, – она рассмеялась, запрокинув голову назад. – Только позволь, я тебе кое-что дам…
Женщина ушла в комнаты, быстро вернулась, неся что-то небольшое в руке.
– Это мой любимый поэт. Осип Мандельштам. Вся моя жизнь пронизана его творчеством. Я даже сына назвала в его честь!
Катя поблагодарила женщину, пообещала непременно прочитать книгу от корки до корки и вышла. Мира просунула голову в дверной проём, сощурилась и произнесла:
– Попрошу с возвратом.
Катенька часто закивала, и дверь квартиры под номером сорок глухо захлопнулась.
С той встречи прошла неделя. В штабе раздали агитационные материалы – яркие календарики с глупыми лозунгами. Нужно было разнести. Томик Мандельштама благополучно покоился на дне рюкзака. Катя его даже не доставала. Но, делая обход, вспомнила про обещание и смело нажала звонок знакомой квартиры. Дверь отворилась на удивление быстро. В проёме возник симпатичный мужчина.
– Ой, – растерянно произнесла Катенька. – А я к Мире Аполлоновне. Она дома?
– Вы к маме? – мужчина очаровательно улыбнулся. – Проходите, пожалуйста.
Мира в привычно пёстром одеянии