– Дурак, это же Цыбин! – узнал Трошников.
– Он же на «собачке» должен быть, – удивился Шурович, опуская автомат. – А это окно выходит на другую сторону!
И вдруг Цыбин неистово затарабанил по стеклу и замахал руками. Шурович растерянно посмотрел по сторонам, словно решаясь, стоит ли покидать позицию без разрешения. Все же вскочил и побежал в коридор.
– Эй, ты куда собрался? – окликнул его начкар.
– Там Цыбин! Похоже, что-то случилось…
– Погоди, – капитан пошел вперед. – Нечего поперек батьки в пекло лезть.
Вынув из кобуры пистолет, Саморов осторожно приоткрыл входную дверь. Выглянул – никого. Шурович и Трошников неуклюже толкались позади. И вдруг снаружи раздался такой дикий вопль, что начкар мигом очутился на улице. Освещенная тусклым фонарем площадка перед караулкой была пуста. Капитан быстро пошел вдоль стены здания. Шурович и Трошников, стиснув автоматы, поплелись следом. Дойдя до угла, начкар заглянул за него. Цыбин все так же стоял у окна. Теперь он упирался лбом в стену.
– Цыбин! – позвал капитан, осветив фонариком его лицо. – Сергей, что-то случилось?
Цыбин выпрямился. Казалось, он не видел капитана – смотрел прямо перед собой широко распахнутыми будто остекленевшими глазами. С дрожащих губ стекала какая-то темная жидкость.
– Пойдем, Сергей, – сказал Саморов, убрав пистолет обратно в кобуру.
Взяв Цыбина за рукав, он потянул его к двери караулки. Тот покорно пошел, все так же глядя перед собой.
– Шурович, возьми его автомат, – повелел капитан. – Трошников, заменишь Цыбина на «собачке»… Хотя… Погоди. Отставить. Возвращайтесь на позиции. Из караулки – ни шагу!
Трошников с Шуровичем, придерживая под руки Цыбина, повели его внутрь караулки.
– Куда его?
– Давай в «бодрячку».
Они усадили Цыбина в кресло. Тот продолжал отрешенно смотреть перед собой. Его била сильная дрожь. Шурович притащил из комнаты начкара одеяло.
– Серега, ты как? – спросил он, накидывая одеяло ему на плечи. – Говорить можешь?
– Оно… – прохрипел Цыбин. – Оно во мне!..
При каждом слове у него изо рта выплескивалась какая-то темно-зеленая жидкость.
– Антоха, пить притащи. Давай резче!
Трошников побежал в столовую, схватил кружку, зачерпнул в бидоне чай и побежал обратно. Когда он пробегал мимо все еще распахнутой входной двери, снаружи вдруг раздались два выстрела. От неожиданности кружка выскользнула у Трошникова из рук, грохоча и расплескивая чай, покатилась по полу коридора. Антон машинально присел и прислушался. С улицы доносились какой-то шум, хрип, рычание. «Может, сбегать за автоматом?» – подумал Трошников. Раздалось еще несколько выстрелов. Стреляли явно из пистолета. «Значит, начкар!» – догадался Антон. Он больше не размышлял. Влетев в «бодрячку», схватил автомат и поспешил