А потом она тайком сделала аборт.
Это потрясло Тима до самого основания.
– Почему ты мне ничего не сказала? – орал он как резаный, сам не ожидая, что может так взбеситься.
– Позволь мне самой решить, что делать с собственным телом, – шипела Марьяна в ответ, точно разъярённая кошка.
– Но это был и мой ребёнок тоже! – возражал Тим.
– И что? – язвительно спрашивала она. – Ты собирался на мне жениться?
Его запал тут же испарился. Точно это и не он планировал сделать ей предложение некоторое время назад.
– Ну… – пробормотал Тим в замешательстве, – не то, чтобы жениться. Мне кажется, мы ещё не созрели, рано пока об этом думать, но… своего ребёнка я бы не бросил.
– Быть матерью-одиночкой, осчастливленной твоими алиментами? – она презрительно расхохоталась. – Нет уж, спасибо. Как ты ловко решил всё за меня! Я, значит, буду сидеть дома с малышом, а ты станешь платить мне каждый месяц отступные и гастролировать с концертами, записывать новые песни и раздавать интервью… Твоя жизнь вообще не изменится с появлением этого ребёнка, а я должна буду лишиться всего, что имею. Так вот, милый – я не собираюсь похерить свою карьеру в самом начале, так и знай! – подытожила Марьяна. – Я, вообще-то, певица, если ты забыл, и довольно неплохая. Я тоже хочу славы и популярности – так, к сведению. Или ты вообразил, что меня прельщает домохозяйская стезя?
– Я думал, ты меня любишь, – горько бросил он, отворачиваясь. – Могла хотя бы посоветоваться со мной! Вместе мы бы пришли к какому-нибудь решению… Или ты настолько мне не доверяешь?
– Ты же всё равно не хочешь жениться… – всхлипнула Марьяна от жалости к себе. – О чём тут можно было советоваться?
А потом внезапно оказалось, что она вся горит – столбик термометра показал тридцать восемь градусов. Тим уложил её в постель и позвонил в скорую, однако бригада отказалась выезжать к ним домой.
– Температура –