Чэнь Шаоюй также дал понять, что не хотел бы становиться только «ученым», который будет пять лет учиться в Москве, а потом заниматься сугубо научными проблемами. Чэнь Шаоюй проявил нацеленность на практическую работу в Китае.
Вероятно, что Сталин в результате обдумывания этого разговора пришел к выводу, что на Чэнь Шаоюя в определенном смысле можно полагаться. Очевидно также, что именно по этой причине Чэнь Шаоюю было доверено переводить беседу Сталина с руководителями КПК, участвовавшими в подготовке шестого съезда партии.
А далее Чэнь Шаоюй переводил документы и выступил в качестве главного переводчика на конгрессе Коминтерна во всех случаях, когда это касалось Китая.
Так Чэнь Шаоюй, благодаря своим способностям и в политической области, и в теории, и в русском языке, именно в этом году выдвинулся на место человека, который оказался способен не только вести работу в среде китайских коммунистов, но и находить общий язык со Сталиным, с руководителями ВКП(б) и Коминтерна. Чэнь Шаоюй оказался среди потенциальных кандидатов на роли руководителей КПК как во мнении значительной части китайских коммунистов, находившихся в Москве, так и с точки зрения Сталина и руководителей Коминтерна.
5. В Китае: 1929 –1931 гг.
В начале февраля 1929 года Миф и Цюй Цюбо предложили Чэнь Шаоюю вернуться на работу в Китай.
В то время возник вопрос о кулачестве. Чэнь Шаоюй считал, что неверно ликвидировать кулачество на этапе буржуазно-демократической революции. В 1934 году Чэнь Шаоюй написал работу «Экономическая политика Советской власти в Китае», в которой изложил свою позицию. Попутно необходимо упомянуть, что в 1932 году Чэнь Шаоюй принял псевдоним «Ван Мин».
Мао Цзэдун в вопросе о кулачестве занимал иную позицию.
Очевидно, что руководство КПК и Коминтерна согласовали и приняли решение о направлении Чэнь Шаоюя на работу в Китай. Чэнь Шаоюю об этом стало известно в начале 1929 года. Тогда ему предложили поехать в Китай Цюй Цюбо от имени руководства КПК, и Миф от имени Коминтерна. Так проявилась ситуация того времени, когда китайская сторона, естественно, была китайской стороной, и принимала решения самостоятельно, и в то же время существовала тесная связь между КПК и Коминтерном, что обе стороны считали естественным состоянием отношений.
В это время внутри КПК обсуждался вопрос об отношении в Китае к кулачеству, то есть к «богатым крестьянам».
Позиция Чэнь Шаоюя состояла при этом в том, что он продолжал исходить из деления периода революции на этапы. С его точки зрения этап буржуазно-демократической революции должен был смениться этапом социалистической революции. Однако это никоим образом не означало, что на этапе буржуазно-демократической революции следовало торопиться с переходом на следующий этап. На этапе буржуазно-демократической революции Чэнь Шаоюй считал неверной ликвидацию кулачества. Это было частью представлений Чэнь