Lingua franca в образованных кругах того времени была латынь, и от школьников требовали все время говорить по-латыни. Для понимания социального статуса Ганса, отца Лютера, стоит отметить, что сам он по-латыни не понимал – следовательно, если и получил какое-то образование, то совсем не того калибра, что его сын. В первой школе Лютера каждый день с латинского гимна начинался и другим латинским гимном заканчивался. Каждое утро учитель назначал одного из учеников der Wolf («волком»), в чьи обязанности входило «стучать» на школьников, говорящих по-немецки или еще как-либо нарушающих школьный распорядок. Тот, кто вел себя хуже всех, объявлялся der Esel («ослом»): весь следующий день он должен был таскать на шее, на веревочке, деревянную фигурку осла и терпеть от всех вокруг позор и поношение. Другие воспоминания Лютера о школе тоже, как на подбор, невеселы. Однако можно предположить, что хотя бы отчасти он преувеличивал, если вспомнить школьную поговорку того времени, демонстрирующую самое уважительное отношение к образованию и к учащимся. Поговорка эта гласила: «Пренебречь учеником – такой же грех, как растлить девицу».
Позднее Лютер рассказывал, что общая атмосфера страха перед учителем, царившая в школе, осталась с ним на много лет – так что, даже когда кто-то желал ему добра, он с трудом мог это понять и поверить. С этим Лютер прямо связывал иррациональный невежественный страх перед благим Богом, царивший в церквях и в богословии того времени, – и в связи с этим рассказывал один случай из детства. В то время у него на родине, пояснял он, повелось, что дети просили продавцов на рынке угостить их колбасой. (Так поступали не только бедные дети, как можно прочесть в иных старых биографиях Лютера – еще одна басня, которую нужно