Михаил посмотрел на Вадима.
– Понимаешь, – начал тот, – в Москве у нас действительно не хватило времени об этом поговорить… В общем, Миша, я хочу, чтобы Кирилл принял участие в разговоре, который вы наметили провести с детьми. Ты ведь не будешь возражать?
Михаил перевёл взгляд на Николая.
– Если я правильно понимаю, моё слово последнее?
Ежов мимикой лица подтвердил его догадку.
– Я не возражаю! – поставил жирную точку Жехорский. Потом обратился к Николаю:
– Твои-то почему в курсантской форме?
– А ты разве забыл? – удивился Ежов. – Они ведь Старшую школу с военным уклоном закончили.
– Это я помню, экспериментальный класс и всё такое. Но разве на поступлении в училище это отражается?
– А ты что, думал, я для них особые правила изобрёл? – обиделся Ежов. – Нет, Шеф, здесь всё по чесноку. После школы, если аттестат подходящий, зачисление автоматом в любое военное училище. Дальше – отпуск до начала занятий. Но мои парни от отпуска отказались, и уже службу тянут. Потому им форму и выдали, авансом. А сегодня они в увольнении.
– Вон оно как… – протянул Жехорский.
– Да, вот так! – сказал Ежов и тут же сменил тему разговора.
– Ты Крупскую когда видел?
– Да буквально вчера, – ответил Жехорский, – соседка, как-никак, а что?
– Просто хотел узнать, как она…
– Тебе привет точно не передавала, – усмехнулся Жехорский. – А так, ничего, держится бодрячком.
(Ленин, после того, как истёк второй и последний дозволенный Конституцией срок пребывания на посту Президента СССР (т.е. после 1933 года), никаких государственных постов больше не занимал, потому что много болел и прожил ещё только два года. В прошлом году его похоронили в Петрограде на Волковом кладбище со всеми причитающимися бывшему президенту почестями. Крупская и до, и после смерти Ленина, работает в газете «Правда»).
– А вы знаете, – после небольшой паузы, сказал Михаил, – я об этом раньше не рассказывал, но перед смертью он меня позвал в Горки.
Ни Ежов, ни Берсенев, не уточнили кто это «он», и так было понятно.
– О многом не говорили, – продолжил Михаил, – он вообще уже говорил с трудом. Попросил только, чтобы я проследил за тем, чтобы его похоронили рядом с матерью. Я пообещал…
– И слово своё сдержал, – сказал Николай, – хотя и ТЕПЕРЬ нашлись желающие упечь Ильича в мавзолей.
– Да уж, – передёрнулся Жехорский от неприятных воспоминаний. – Хорошо, Надежда Константиновна меня поддержала. Ей самой после смерти мужа из Горок пришлось уехать. А мы как раз первую очередь «золотого» квартала сдали, ну и пробил я ей там квартиру. Так и стали соседями…
– «Золотого», говоришь? – улыбнулся Николай. – И кто такое название придумал?
– Ну, не я же, – вздохнул Михаил. – Народ. Он у нас, сам знаешь, языкастый.
– Это точно, –