Сорбозы пошли на прочёску кишлака. Мы стоим в блоке. Когда пошли «зелёные», из кишлака потянулись мирные жители – верная примета, что там есть душманы. Но пока тихо. Пару раз раздавались по несколько выстрелов, да на окраине кишлака прогремел взрыв. И тут же всё стихло.
Тут намного теплее. Всё же спустились в долину Герируда и холодный ветер сюда не задувает.
Со вчерашними малишами, как объяснил вчера вечером Габитов, всё обстоит не так уж серьёзно, как я думал вчера. Они в общем-то за народную власть, но предпочитают явно ни на одну сторону не становиться. Ясно одно: душманы теперь через их кишлак не пройдут и продуктов тут не получат. Уже кое-что. (Дополнение. Как я уже писал чуть выше, Габитов и я ошибались: результат переговоров оказался значимее, чем мы тогда решили).
Во время одной из боевых операций капитан Стародымов (слева) с боевыми товарищами уничтожили нескольких моджахедов, а вот в плен смогли взять только чёрного горного козла. В центре – Анатолий Дячук – легендарный фельдшер батальона, – сколько он солдат от смерти спас – не счесть!
Достаточно неожиданно снялись и переехали на новое место. После того, как я сделал предыдущие записи, произошло несколько подрывов, в т. ч. на фугасах. Один из них, самый мощный, отбросил БТР на 10 метров в сторону. Всех посбрасывало, тяжело ранены офицер и солдат. Сегодня же на минах подорвались советники, в т. ч. генерал. Здорово пострадали сорбозы.
У всех растёт озлобление – ведь не сделали ни одного выстрела, а уже столько потерь!
Два слова о дороге. При выезде из Герата она отходит от той, что идёт на север в Туругунди, строго на запад, вдоль опять же северного берега Герируда. Когда-то она была асфальтированная. А сейчас здорово разбита, но кое-где по-прежнему хороша. Кое-где на путях селевых потоков сделаны не мосты как у нас в Туркмении, а сама дорога забетонирована и с неё сделан сброс. То есть сель идёт прямо через дорогу, а чтобы её не разбивало, со стороны гор склон бетонный, а с другой стороны скат к реке тоже. А в некоторых местах нет и признака асфальта, очевидно, он был положен без достаточной подушки. В этих местах – просто песок.
Вечером нам давали концерт афганцы, которые едут с нами. Это артисты Кабульского радио и телевидения. Поближе познакомился с рафик (товарищ по-афгански, с ударением на букву «и») Шарором. Партийный стаж у него 20 лет (сама партия существует 22 года), сидел в тюрьме до революции и при Амине, имеет две раны.
Пишу уже в Герате, в 101-м полку. С утра сапёры поехали взрывать цементный завод, который является гнездом «духов». А я собрался и поехал с бензовозами.
Подошёл к колонне, спросил у старшего, в какую машину можно сесть.
– Садись в любую, – отмахнулся тот.
Я стоял возле второй машины, но там в кабине уже кто-то