– Грешна, милорд. А кто из нас не без греха – пусть первым бросит в меня камень.
– Религиозная пьяница? Занятно. Ты еще здесь? – обернулся он к дворецкому. – Одна нога здесь, вторая там. Мне срочно нужно выпить. Вы меня доконали, миледи.
Хантер ушел и появился буквально через три минуты с подносом, на котором стояли два бокала – один с бренди, а второй – с соком.
– Но я не хочу сок,– возмутилась я. – Хантер, принесите мне, пожалуйста, чая.
Дворецкий снова скрылся за дверью.
– Вы всегда слышите только себя и делаете только то, что хотите?– Зло спросила я у Вернера.
– Всегда. Я мужчина и этим все сказано. – Он пригубил бренди и довольно сощурился. – Хороший бренди. Я тоже люблю этот сорт.
Нет. Не нравится мне этот надутый павлин. Я с ненавистью покосилась на сок. Во мне начал разгораться огонь противоречия. А это феерично. Папенька опасался моих всплесков этого самого противоречия. Я переставала себя контролировать в такие моменты и могла сделать все, что угодно. Ну, абсолютно все. Все еще продолжая стоять напротив развалившегося в моем любимом кресле Вернера, я гордо выпрямилась, представляя себя королевой, не ниже, и свысока глядя на него, холодно произнесла:
–У меня очень мало времени и разговоры с вами не входят в список моих дел, поэтому, милорд, закругляйтесь. Говорите, зачем пришли без ваших разглагольствований и, желательно, в сжатой форме. Я подумаю, смогу ли я вам чем-нибудь помочь.
Он понимающе ухмыльнулся. Еще раз оценивающе посмотрел на меня и спокойно, отхлебнув бренди (моего, между прочим, бренди), тихо сказал:
– А это может быть интересно…
Я нахмурилась. В этот момент вошел Хантер с чаем. Я кивнула ему на маленький столик. Дворецкий поставил чай и вышел, аккуратно притворив за собой дверь. Вернер спокойно продолжил:
– Диана, этот мир – мир мужчин. (Где-то я уже это слышала). У вас Источник нашей семьи, который мне, очень нужен, не буду скрывать. Судебные разбирательства займут много времени и сил. Мне не хотелось бы жертвовать ни тем, ни другим. Я обдумал ваше предложение, которое вы мне сделали третьего дня (я вопросительно подняла брови). Я согласен.
– И с чем вы согласны, ваше сиятельство?
– Жениться на вас, черт возьми.
Я ядовито улыбнулась:
– А теперь я не согласна с этим. Возбуждайте судебное дело. И пусть оно отнимет у вас то, что вам так нужно – время и силы.
– Значит так? Хамим?
– Ну, мне против вашего хамства и противопоставить нечего. Не я первая начала.
Ле Мор рывком вскочил с кресла и вплотную подошел ко мне. Он схватил меня за талию и, крепко прижав к себе, выдохнул мне в лицо:
– Думаете, мне хочется подбирать объедки от моего младшего брата-неудачника?
Все! Это он зря сказал. Мое чувство противоречия сказало: «Ура, порезвимся». Моя злость сказала: «Действуй, Диана». А чувство самосохранения пошло спать и ничего мне не сказало. Я отступила на шаг, потом еще на