К двум часам дня Алиса уже успела сдать на «отлично» экзамен по истории зарубежного изобразительного искусства, не без помощи шпаргалок, которые они вместе с Яриком, писали до самого утра. Ярик все еще был сам не свой, и кое-как получил удовлетворительную оценку. Он весь день изредка посматривал на Алису, думая, что она не замечает его тоскующего взгляда. Теперь они всей группой в составе семи человек сидели в большой аудитории и ждали лекций по музеологии, но преподаватель задерживался, а мог и вовсе не прийти, как в деканате сообщили – по семейным обстоятельствам. Алиса достала телефон и просмотрела входящие сообщения, непрочитанных не было.
« Каков подлец?! Это же хамство – не отвечать девушке!», – находясь в приподнятом настроении, Алиса все же закусила нижнюю губу, думая о своем отчаянном визитере.
« Неужели уехал?! Чего ради приезжать тогда было? Может он правда душевнобольной?», – задавала она себе почти риторические вопросы.
И в голове ее, в конце концов, созрела мысль, что она что-то упустила, принимая его за объект изученный и не требующий более от нее никакого внимания. Утренний накал страстей и ее до сих пор не оставил в покое. Она заметила, что ее пробирает дрожь при одном воспоминании о его хищном, зверином взгляде, но одновременно с дрожью рождается и необъяснимый восторг от уверенности, что она причина всех этих эмоций уже испытанных сегодня и будущих, которыми она уже сейчас в состоянии управлять. Прекрасно зная свою выдержку, она, без ложной скромности, могла себе сказать, что в любой момент может прекратить эти ни к чему не ведущие, по ее мнению, и еще заново не начатые отношения.
Алиса решила немного простимулировать своего бунтаря, пока объект был еще в поле зрения. Она написала Алексею ни к чему необязывающую смс-ку, но все же с перспективой встречи с ним сегодня вечером, и стала ждать ответа. Спустя минуту получила ответ, который ее озадачил своей дерзостью.
« Ты еще смеешь мне условия ставить. Да пропади ты пропадом, идиот!», – возмущение Алисы было таково, что она не заметив, произнесла все это вслух и очень громко.
Она отругала себя за такую несдержанность, но в этот раз, конечно же, про себя, и почувствовала на себе взгляд Ярослава. Минуты через две ей надоело следить за ним периферическим зрением, и она резко развернулась к нему лицом и недовольно вскрикнула:
– Ну что?
Он сидел, справа, через парту от нее, и после того, как она обратила на него внимание, сразу же поднялся, и подошел