То, что Ивана снова выперли с работы, на которую его устроила мамина подруга, являлось уже практически семейной традицией Черешниных. Почти все места трудоустройства, которые Иван к своим двадцати семи годам перепробовал, так или иначе, возникали через мать и ее знакомых. Она умела решать проблемы, быстро и четко, одним звонком. У Ивана больше получалось их создавать.
В досадной непохожести сына на себя, Тамара Владимировна предсказуемо винила бывшего супруга, отца Ивана. Хотя, как и чем он мог оказывать на него негативное влияние, было не понятно. До совершеннолетия сына в его жизни он присутствовал исключительно в виде невесть каких алиментов. А после пропал окончательно. Но это, как говорится, мало кого волнует. Генетическую бесхребетность и неустроенность, по мнению матери, он успел передать сыну в полном объеме. Возможно именно благодаря им, Иван с этим никогда и не спорил, и, в принципе, поступил с матерью, также, как отец – сбежал из-под ее властной опеки, как только представился случай. Или думал, что сбежал.
Так же, как уличный пес мечтает о домашней подстилке, каждый фрилансер обязан мечтать о солидной фирме. Так считала Тамара Владимировна. И рабочие места, на которые она устраивала сына, преимущественно были такими. Солидными, с нудными, как эстонская мультипликация, коллегами и замогильного вида, не моргающим начальством. Все они для Ивана были филиалами ада и дочерними предприятиями преисподней на матушке-Земле. Унизительными от дресс-кода до размера зарплаты.
В каждом из подобных мест он сразу же ощущался очевидной белой вороной и паршивой овцой одновременно. Вряд ли где-то хоть раз про него подумали: «О Боже! Какой приятный молодой человек! Давно мытый, плохо стриженый, ежедневно приходящий в офис в рваных джинсах с кедами – на час тридцать позже начала рабочего дня. А посмотрите, как он пьет чай из кружки старшего менеджера Анатолия! Хотя на инициирующей офисной линейке именно ему была вручена индивидуальная приветственная кружка с мотивирующей надписью «Велкам, новичок!».
У Ивана были к работодателям встречные претензии. Как можно требовать от человека до четырех ночи резавшегося по сетке в «танчики» быть в 8 утра на рабочем месте? В выглаженной рубашке, затянутым в галстук, выбритым и, самое невероятное, улыбающимся? А не оглушительно зевающим, с застрявшими в заушном колтуне чипсами. Сумасшедшие люди.
Иногда Ивана не увольняли. Например, из последнего места он сбежал сам. На второй день – как только узнал, что по корпоративным правилам после упоминания названия фирмы сотрудники обязаны радостно выкрикивать «Всегда!». Гарантированному рабскому водопою из офисного кулера идейный романтик Иван Черешнин предпочел полный свободы и недоедания ежедневный поиск компьютерных халтур.
К этому были и другие основания. Заботиться Ивану нужно было только о себе. На это он мог заработать без особого труда, поскольку специалистом был неплохим и профессию свою любил. Жениться он мог год назад, но не стал. Сам принял такое решение, поняв, что в тех отношениях