– Лёха, – представился худощавый паренёк с насмешливым взглядом.
Он больше всех плевался (скорее всего что-то нервное), постоянно паясничал: странная, деланная интонация, сплошной малопонятный жаргон, одни и те же шутки-присказки, которые даже мне успели надоесть (за первый час общения).
Всех остальных Вано перечислил быстро, особо не заостряя внимания. Кто пожимал руку, кто просто салютовал.
– Захар, ну чего там у тебя? – спросил Вано и, повернувшись ко мне, добавил: – Курить будешь?
– Курить?
– Ну да, дуть! – со смехом ответил он. – Слышьте, пацаны, я вам говорил, он даже не знает русского языка толком!))) – и приободряюще ткнул меня локтем в плечо, подмигнул. – Гашиш, в смысле.
Я замялся. Рассчитывал-то максимум на пиво. С одной стороны, не хотелось выглядеть каким-то лошком, с другой – если бы я согласился, совершенно не зная, как это делается, выглядел бы ещё хуже.
– Ты куришь? – спросил тот самый Саша, похожий на чеченца.
– Эм… нет.
– Красава! – усмехнулся он. – Ну чё, Захар, лепи тогда. Сколько там у тебя? Каждому по две найдётся?
Захар достал из кармана маленький комочек фольги, аккуратно раскрыл его, подогрел зажигалкой и начал отковыривать небольшие козявочки. Саня их снова нагревал, прижимал зажигалкой к месту на бревне, где давным-давно не было коры, но зато были десятки вырезанных ножами и нарисованных маркерами надписей: какие-то имена, фразы, свастики, славянские символы и матерные слова. Послание поколения.
Процесс длился где-то минут десять. На поляне воцарилась тишина, все парни замерли, смолкли, глаза их горели предвкушением. Разве что слюна не текла. Лёха достал откуда-то из-под бревна засмолённую у горлышка пластиковую бутылку с дырочкой, проделанной сигаретой у самого дна, и пацаны начали курить. Я смотрел на их ловкие движения, приоткрыв рот, и не знал, куда себя деть от чувства неловкости и стыда. Они же, в свою очередь, не обращали на меня совершенно никакого внимания. Плюшки тлели на сигарете, парни покругу вдыхали дым, стараясь задержать его в лёгких.
– Во-о-о, вот теперь нормальный день! – сказал кто-то из них, выпустив дым.
– Нормально расслабило, Зах, это еврик?
– Да х*р его знает, сейчас всё что ни гар – всё еврик, – пожал тот плечами в ответ.
Глаза их наливались кровью, взгляд стал уставшим. Кто покашливал, кто сплёвывал, а кто просто глупо улыбался, глядя в одну точку. Когда количество чёрных точек заметно сократилось, Захар внимательно посмотрел на меня и спросил:
– Точно не будешь?
– Да не… с-спасибо…
– Без базара))) – сказал он и разделил оставшиеся точки между теми, кому они предназначались.
Я как-то по-другому себе это представлял. Думал, что сейчас вот пройдёт минут десять и начнётся какое-то безумие: