– Я о том даже приблизительно представления не имею, – обеспокоился черноризец.
– Не беда. Соберешь все сказы и легенды, сего предмета касающиеся. Если и приврешь слегка, никто тебя за это не пожурит. Потомки сами правду вызнают. Для пущей важности сообщи, что будто бы апостол Андрей, первый ученик Иисуса Христа, по нашим землям некогда скитался. Дескать, те горы, где нынче Киев стоит, он заранее благословил, хотя местечко, надо признаться, пресквернейшее.
– Выходит, Киев апостол благословил, а на Новгород наплевал? Обижаешь, боярин, – возмутился Ушата, сам уроженец этого города.
– Откуда в те времена Новгород мог взяться! – отмахнулся Добрыня. – Хотя ладно. Пусть будет каждой сестре по серьге. Допустим, что Андрей добрался-таки до Ильмень-озера. Ты сам, святой отец, в Новгороде бывал?
– Случалось, – ответил черноризец.
– Что там тебе больше всего понравилось? Река Волхов, стены городские, вече их сумасбродное, меды хмельные или, может, красны девицы?
– Бани тамошние, в которых простой народ сам себя жарой и березовыми прутьями истязает, – признался Никон.
– Так и напишешь… Засим основание Киева упомянешь. Кто его, кстати, основал? – Добрыня оглядел гостей, ожидая какой-нибудь шуточки.
– А никто, – с полнейшим равнодушием отозвался Дунай. – Он здесь от сотворения мира пребывает. Каиново городище. Бывало, и Авель сюда захаживал, рюмашку пропустить. Здесь, знающие люди говорят, тот грех и случился.
– Ты вздор-то брось пороть! – возвысил голос Сухман. – Зря не наговаривай. Не так все было. Семейство одно тут в древности проживало. Три брата и сестра. Вздорные людишки, недаром их поляне из своей общины изгнали. Заправлял всем старший брат Кий. Бражничал безмерно, а оттого головой тряс. Кивал как бы. По-полянски – киял. В честь его и поселение нарекли. Средний брат прозывался Щек. С этим все понятно. У нас до сих пор вздорных и обидчивых людей «щекотами» дразнят. Про самого младшего Хорива разговор особый. Любострастен зело. Тем и прославился. Ведь что такое бабу харить, вы все и без меня знаете.
– У нас в Царьграде срамные девки хорицами прозываются, – ни с того ни с сего сообщил подвыпивший черноризец. – Стало быть, из здешних мест они…
– О сестре этой троицы Лыбеди ничего плохого сказать не могу, – продолжал Сухман. – Та просто дура была прирожденная и по любому поводу лыбилась во весь рот. После смерти братьев их потомков стали притеснять все кому не лень. Даже хазары. Только недолго. Убедились в нищете киевлян и оставили в покое. С паршивой овцы хоть шерсти клок, а с паршивого человека и взять нечего.
– Это уже чересчур, – поморщился Добрыня. – Таких легенд нам не надо. Следует написать кратко: град Киев основал князь Кий, с царями на равных знавшийся, хотя с какими – неведомо… Про варягов не забудь упомянуть. Как они нашими предками на княжение призваны были. Случай, конечно, темный, но из песни слов не выкинешь. Кто подскажет имя первого варяжского князя?
– Нынешние