– Вот тебе и м-да! – передразнил меня не выдержавший моего недолгого молчания Чумадец. – Но эти сволочи и магазматики, я сейчас пго богов говогю, если ты вдгуг не понял, не могут оставаться пассивными газдавателями благословений. Им надо обязательно куда-то вмешиваться, интгиговать, и самое главное, подчинять себе тех, в ком пгогосла искга Твогца – наиболее искусных мастегов, тех, кто может создавать вещи божественного уговня. А если такой мастег не захотел пойти в услужение, то гано или поздно он умгёт – эти скоты пгосто не могут допустить, чтобы из смегтного получился новый истинный Твогец. Ведь он их тогда пгосто в блин гаскатает. А самое интегесное знаешь что?
– Что? – с охотой поддался я на провокацию.
– Что магов, воинов, пгавителей, даже самых великих или величайших, боги никак не тгогают, я бы сказал, что они им мало интегесны или совсем не интегесны. Видно, эти товагищи для них никакой уггозы не пгедставляют – это не путь Твогца, а путь газгушения. А магия – вообще тупик, пгосто одно из свойств данного мига, как сила тяжести или смена вгемен года. А что делать Твогцу, если он живёт по законам одного мига и выйти за его пгеделы не может? Да какой он тогда вообще, к потгохам собачьим, Твогец? Так, непонятное что-то, сегединка на половинку.
– Слушай, а почему ты картавишь? – поинтересовался я у своего кожаного собеседника.
– Я ему повествую об устгойстве нашего мига, пго богов и их деятельность, Твогца, великий потоп, а всё, что его интегесует – это почему я кагтавлю. О создатель! С кем я связался?
– Так почему ты картавишь-то? Или ты не знаешь?
Мне показалось, или Чумадец действительно как-то постарался сжаться, словно хотел стать меньше?
– Не знаю, – тихо, почти на грани слышимости всё-таки признался он. – До этого я ни с кем никогда не общался и моей гечи никто не слышал, потому о её дефектах я не был осведомлён. Мне кгайне стыдно пгизнавать этот свой дефект. А ещё хуже, что я ничего об этом не знаю.
– Почему? Ведь многие разумные картавят, и ничего – живут как-то с этим.
– Ты что, пгавда не понимаешь? Ведь получается, что я – дефектный агтефакт, и это нагоняет тень на моего создателя, ведь именно он наделил меня душой, а я погочу его славное имя одним своим существованием на этом свете.
– Скажи, а твой создатель, случайно, не картавил?
– К сожалению, я не знаю. Он вложил в меня функционал, вдохнул душу, но мне не посчастливилось услышать его голос ни газу.
– А откуда же тогда у тебя появилось имя? Как-то же он должен был тебя назвать?
– О! Тут как газ всё очень пгосто – он положил инстгукцию с моим описанием в меня же. Пгавда, там ничего не было написано о том, что в меня будет вложена душа.
– А можно мне почитать её?
– Кого её? Ты