Смешно ведь было думать, что он будет помнить её дольше мгновения. Зачем ему это?
***
Гаитэ не стала тянуть с выполнением решения. В послеобеденное время, когда слуги суетились, убирая со столов, она знаком велела Катарине приблизиться.
– Сеньорита Калуччо? – с каменным лицом произнесла она. – Хочу сообщить вам, что больше не нуждаюсь в ваших услугах. Вы можете покинуть двор.
– Но, Ваша Светлость, почему меня отсылают? Разве я в чём-то провинилась? – дерзко выставила подбородок опальная фрейлина.
Чёрные глаза с откровенным вызовом смотрела на Гаитэ.
– Вы мне не нравитесь, – сказано было с ледяной учтивостью. – А я хочу видеть при своём дворе лишь приятные мне лица.
Среди фрейлин раздались смешки. Судя по выражению их лиц, не только Гаитэ наглая девица перешла дорогу.
Девушки с интересом наблюдали за перепалкой и явно болели за госпожу, надеясь, что та поставит нахалку на место.
– Не смею вас больше задерживать, – кивнула Гаитэ. – Можете собирать вещи сейчас. Если вам потребуются рекомендательные письма, обратитесь к секретарю. Ему дано распоряжение оформить все надлежащие к случаю бумаги.
Хорошенькое личико фрейлины перекосилось от злости. Она продолжала стоять, с ненавистью глядя на Гаитэ.
– Что-то ещё?
– Его Светлость знает о том, что вы отправляете меня в ссылку?
В зале стало так тихо, что муха пролетит – услышишь.
Гаитэ медленно поднялась со стула на котором сидела и спустилась по ступенькам, приближаясь к зарвавшейся девице.
– Хочешь, чтобы все здесь услышали, за что тебя высылают из дворца? – вскинула она голову, останавливаясь рядом с ненавистной фрейлиной. – Мне не понравилось твоё легкомысленное поведение. Я не одобряю фривольного и безответственного поведения.
– Ваша Светлость…
– Говори – госпожа! – прикрикнула на неё Гаитэ.
Девушка сменилась с лица и опустила голову, но промолчала.
– Сейчас же убирайся, – велела ей Гаитэ.
Девушка продолжала стоять, глядя на Гаитэ с вызовом.
– Ты не поняла? – повысила она голос, теряя терпение. – Вон!
Привыкшие к ровному, даже ласковому, обхождению госпожи, фрейлины затихли, как вспугнутая стая птичек.
Девушка всё ещё ждала, что кто-то вступится, но всё молчали. Ей не оставалось ничего другого, как покинуть зал.
Гаитэ торжествовала. Она чувствовала себя победительницей. Очень приятное чувство.
Недовольное выражение лица Стеллы вновь заставило закипеть в сердце не до конца остывший гнев.
– Судя по всему, вы не одобряете моего поведения, матушка?
– Не одобряю.
– Мне не привыкать. Это обычное положение вещей. Но мне всё же любопытно, что конкретно вызвало ваше неудовольствие?
– Ты нажила себе врага – раз. Показала свою слабость – два. Глупо действовать на эмоциях.
– Глупо,