Что значит выпить?
Он не понимает, что он говорит.
Я не понимаю, что я говорю.
Но мы понимаем друг друга.
В Одессе я вошёл во двор, там сидели две дамы в купальниках. Они закричали: «Как вам не стыдно!»
Я вышел растроганный.
Сейчас разве кто-то так кричит?
Разве кому-нибудь бывает стыдно?
Женщина за рулём – что пешком.
Стиснув зубы, преодолевает бордюр.
Задыхается на подъёме.
Приподымает юбку, въезжая в лужу.
Вытирает лицо платком, когда обрызгивают лобовое стекло.
Полное слияние с автомобилем.
И лёгкое непонимание его устройства.
Говорящему со сцены
Чем отличается написанное от сказанного?
Главным – написанное можно пропустить, от сказанного не уйдёшь.
Тяжёлая штука – слушать сказанное: не ляжешь, не отдохнёшь, не заткнёшь его.
Он говорит. Ты сидишь. Ещё заплатил за его говорение. Это подразумевает, что ты получаешь удовольствие. Хотя на твоём лице отвращение. Отвращение на всём протяжении сказанного.
Ты спокойно интересуешься у говорящего: «А я могу это где-нибудь прочитать?» – намекая на то, что тебе это хочется выбросить, хотя ему кажется, что ты собираешься это изучать. «Нет, – говорит он с гордостью, – это пока только в устном виде». – «Жаль, – говоришь ты, – искренне жаль, хотелось бы подержать это в руках». – «Но вы можете записать это на магнитофон». – «Конечно», – говоришь ты, содрогаясь и представляя, как ты выбрасываешь дорогой аппарат.
Вот за что люди так ценят написанное, переплетённое. На помойку идёт труд сотен людей: истории, случаи, громыхающие столкновения, убийства.
Из жизни перетаскивают в литературу. Из литературы – в жизнь. Уже без запаха, без волнения, без крика матери.
А если осядет в голове как сказанное, как увиденное – вы никогда не избавитесь от этого. Вы будете мотать долго головой: «Я же это слышал собственными ушами», – будто это о чём-то говорит.
Что такое, господа?
Нам капиталисты стали поставлять не всегда качественные товары. Их надо ремонтировать, надо бегать, волноваться. Что такое? Это же заграница! У них должно быть безотказно.
Мы же на них надеялись.
Мы же на них рассчитывали.
Мы же им верили.
Как же? Что же? Нам, что ли, производить? Вы представляете? Я вообще не представляю. Это же замкнутый круг. Это хуже, чем раньше… Раньше нашего не было, а там было не достать. И всё в порядке: значит, памперса не знаем, стираем в тазу – всё в порядке.
А сейчас же другое дело. У нас нет по-прежнему, а там – низкого качества.
Куда бежать?
Я надеюсь, они не доведут нас до того, чтоб мы сами кондиционер клепали. Мы же хотим жить как люди и одеваться как люди.
И питаться как люди.
И умываться как люди.
И развлекаться как люди.
И кататься как люди.
И лечиться как люди.
А отечественными разработками ни питаться, ни лечиться, ни одеваться, ни умываться, ни кататься – только разбираться.
Господа, держите качество, не доводите