Стас стоял, прислонившись к стене, у служебного входа в здание вокзала, зная, что рано или поздно Алиса Картрайт пройдет мимо него. В кармане пиджака лежала фотография дочери покойного, но Стасу она была ни к чему. У девушки было симпатичное лицо, не совсем характерное для тех, что сверкали теперь с большинства плакатов и афиш. Не было стандартных пухлых щечек и маленьких губ, не было и намека на мягкость форм. Острый, слегка курносый нос и веселые, вневозрастные морщинки в уголках глаз наводили на мысль о добронравии, но несколько раскосые, с льдинкой глаза говорили о том, что добрый нрав легко может смениться расчетливой яростью. Черты ее лица были непривычны, и славянские скулы заметно выделялись, но это не портило общей картины, просто делало красоту Алисы Картрайт необычной. Нестандартной…
Судя по делу, ей было почти двадцать шесть, и шестнадцать лет она провела в детском приюте при какой-то религиозной общине в Третьем Периметре. В день совершеннолетия ей пришлось пройти стандартный тест на пригодность, и она получила средний балл по социальной сфере. Переехала во Второй Периметр и сразу же устроилась в речную компанию «Дубинин и сыновья». Здесь Алиса познакомилась с Бетти Уэльбек, подружилась с ней, а позже была ею удочерена. Три года назад Бетти Уэльбек вышла замуж за Стива Картрайта, а еще через год умерла во время неудачных родов – ей было уже глубоко за сорок, и рожать в таком возрасте значило сознательно идти на риск. К сожалению, ребенок также погиб. Таким образом, Стив Картрайт и его приемная дочь Алиса Картрайт остались одни…
Вся жизнь в нескольких абзацах.
Черно-белая фотография из архива речной компании «Дубинин и сыновья» скрыла самую главную особенность Алисы Картрайт, которая проявилась в тот же миг, как она показалась в монохромной, сине-белой толпе фрахтовых работников «Черкеса». У дочери покойного была самая рыжая шевелюра из всех, какие Стасу приходилось встречать. Это был не распространенный тускло-рыжий цвет, а яркий и живой, солнечные лучи терялись в этой шевелюре без надежды на избавление. К тому же вопреки моде прическа Алисы Картрайт не была уложена гигантскими локонами вокруг головы, а спадала мягкими волнами на плечи, и набегающий с реки ветер то и дело заставлял их оживать языками пламени и метаться, метаться… Алиса привычными движениями пыталась укротить их, откидывая назад или зачесывая за уши, но те подчинялись лишь на секунды, а потом снова проявляли характер и взлетали костром. Матрос, дежуривший на причале у сходней, которого Стас предупредил заранее, остановил Алису и указал в сторону служебного выхода. Стас снял с головы шляпу и помахал ею, привлекая внимание женщины, поскольку сошедшие на берег работники и экипаж парохода уже заполонили площадку перед служебным выходом. Алиса о чем-то спросила у матроса, тот пожал плечами. Тогда она развернулась