Миссия из прошлого. Альберт Викторович Сенин

было компенсировать и последующие римские императоры были вынуждены вместо римлян набирать в войска всё больше и больше варваров, которым Рим и империя были не очень-то и нужны. Враги не простили ослабевшим от старости римлянам их былого величия. Их просто физически истребили, вместе с греками и населением бывших карфагенских колоний в Северной Африке. Лишь немногочисленные остатки этих народов вошли в состав других, более молодых этносов, пережив кошмар двух столетий прошедших после падения Рима. А вот Восточная Римская империя уцелела и всё потому, что по её территории прошёл новый пассионарный толчок и там появился новый этнос, который мы называем византийцы. И византийцы полностью прожили свой срок отпущенный им природой – почти полторы тысячи лет, до 1453 года, а затем исчезли уступив место другому этносу – современным туркам.

      Владимир глубоко вздохнул и продолжил:

      – А что было у нас, на Руси в фазе обскурации, когда пришли монголы? Неприкращающиеся усобицы, вражда между отдельными княжествами, а не только между князьями с их дружинами. Черниговцы враждовали с киевлянами; это именно они взяли Киев на щит в 1204 году и разграбили, да так, что город не оправился и к нашествию Батыя. Суздальцы громили рязанскую землю, и каждый радовался любой беде соседа. И к концу горестного тринадцатого столетия, помнили ли рязанцы, суздальцы, полочане, новгородцы, волыняне и другие о единой Руси, ощущали ли себя единым народом или всё это осталось только в прошлом, в ветхих листах древних рукописей да в головах летописцев? В час беды никто не пришёл на помощь соседу – все сражались и умирали по одиночке.

      Тяжело это признавать, но боеспособность русских войск в тринадцатом веке падала, несмотря на увеличение численности. Доказательством может служить разгром на реке Калке и последующие бои с монголами. Гордые слова князя из древнерусских былин: «Родился ли на земле и ходит ли под солнцем тот человек, что смог бы подчинить себе силу нашу?» – увы, остались в далёком прошлом. Вместо храбрых, отважных и дисциплинированных воинов появились тихие обыватели, которым не нужны ни ратные подвиги, ни дальние походы. И их с годами становилось всё больше и больше. В обскурации смелость сменяется трусостью, великодушие – жестокостью, стойкость и мужество – предательством и вероломством, а любовь к Родине – шкурничеством и близоруким эгоизмом.

      – Вам, – обратился Владимир к Юрию и Сергею, внимательно слушавших его, – прекрасно известно, что не каждый мужчина – воин. Тут нужен бойцовский дух и характер. И крайне важно само желание сражаться. Сражаться по собственной воле, а не по принуждению. И вам, в вашем спецназе, когда каждый день рискуешь жизнью, было особенно важно знать, что твой боевой товарищ тебя не подведёт, что он не струсит и не бросит тебя в беде.

      Сергей с Юрием с пониманием кивнули.

      – Это так, – тихо ответили они, о чём-то вспоминая. Видимо что-то из своего нелёгкого боевого прошлого…

      – А пассионарии,