Когда текст был дописан, взгляд мистера Абрахама вновь упал на стопку конвертов. «Выдумал себе какого-то ученика, чуть ли не наследника, а на самом деле всё это время развлекал секретаршу», – с горечью подумал он. «Сколько в жизни выдуманных, несуществующих, даже попросту недописанных персонажей. Вот мой Филалет, например. Иллюзии, иллюзии… Быть может, и я сам – чья-то выдумка? Нет никакого свободного гражданина Абрахама, есть лишь плод чьей-то фантазии, деревянный герой в убогой кукольной пьесе, а то и вовсе несколько печатных страниц, без лица и фигуры, лишь мысли да речи, – профессора передёрнуло… – Покончим с этим». Он вынул письма из конвертов, расправил их, сложил в тоненькую стопку и включил шреддер. Тут из столовой донёсся голос жены: «Тебя сегодня просто не дозваться. Ты собираешься ужинать?» Рука мистера Абрахама замерла на полдороге. «Иду, иду, мой ангел», – пробормотал он и, улыбнувшись чему-то, положил стопку листов на край стола. Затем выключил грозно жужжащий пластмассовый ящик и вышел из комнаты.
– Я узнала новый адрес Айзека, – сообщила профессору Синтия, с благодарностью принимая от него рукописные страницы. – Хотите, я отправлю ему ваши письма сегодняшней почтой?
Абрахам растерялся. Он успел уже попрощаться со своим несостоявшимся персонажем, и обретение последним реальности никак не входило в его планы.
– Хм, спасибо… У меня их нет с собой, но я принесу в понедельник.
Оставив Синтию наедине с астрологическими растворениями и коагуляциями, профессор задумчиво побрёл по коридору, пытаясь разгадать, к чему может привести такой поворот дела. «Как будет, так и будет, – решил он, – в конце концов, мои мысли достигнут адресата, а не этого ли я хотел изначально?»
После обеда в воскресенье алхимик уединился в кабинете с целью рассортировать кучу студенческих работ, скопившихся на его столе за неделю. Перебирая бумаги, он наткнулся на письма, которые следовало взять завтра с собой в университет и, как обещано, передать