тоже ненавидели немцев. Как и многие отчаявшиеся люди, они были напуганы и старались проявить себя в глазах нацистского руководства. Это значило прибегать к ужасному насилию в попытке получить столько привилегий, сколько возможно и улучшить свою жизнь. В этом мире насилие было средством защиты, а смерть – на расстоянии вытянутой руки. Степень насилия и фабрика массовой смерти была шоком для русских солдат. Каждый день прибывали поезда с тысячами смертников, и те узники, кто разгружал поезда, должны были оградить себя от чужих страданий, зная, что любое промедление приведёт к их собственной смерти.

      Не только евреи, но в большинстве еврейские жертвы: мифы

      Возможно, в Собиборе убивали не только евреев, есть несколько оснований это предполагать. После войны евреи хотели, чтобы их признали жертвами расистской политики. Они не сделали ничего дурного, а их забирали из домов, чтобы депортировать и убить. В бывшем коммунистическом мире особые страдания евреев в войне были темой-табу, так что ни они не могли высказаться, ни мир не мог услышать их. Всё подавалось в обёртке рассказа о Великой Отечественной войне, в котором весь советский народ героически поднялся на борьбу против варварства. В этом свете все судьбы однородные, и жертвы среди евреев стали представляться простыми гражданами, которых преследовали, как и остальных. Так было в России и Польше.

      В интервью 2009 г. бывший узник Томас Блатт сказал мне, что многие поляки до сих пор не приняли, что их страна воровала товары у евреев и помогала их убивать, не приняли историю. Он говорит: «Поляки не хотели евреев. Евреи были конкурентами в бизнесе и во многих сферах. Так что <…> скажу просто: «Они были счастливы, что [их] мечта о Польше без евреев наконец-то сбывалась. И они до сих пор говорят, многие поляки, что одну хорошую вещь Гитлер всё-таки сделал – очистил Польшу от евреев». Блатт рассказывал, как посетил Собибор в 1970-е гг., когда на памятных табличках не упоминалось уничтожение евреев. Вместо этого, отмечал он: «они рассказывали о чехах – столько-то чехов было убито, столько-то поляков было убито. Было трудно найти табличку, описывающую убийство евреев»[95].

      Ответная реакция заключалась в том, что выжившие, а также те, кто разделяли новый тип мемориальной культуры, близкой этой группе, подчеркивали уничтожение евреев. Ирония заключается в том, что убийства не-евреев померкли. В архивах Минска, где несколько историков исследовали депортационные поезда в Собибор, утверждалось, что и не-евреи тоже были в них. Самюэль Лерер в 1945 г. заявил, что в Собиборе убивали «цыган»[96]. Во время слушаний в Киеве по процессу 1962 г. А.А. Печерский давал показания как очевидец: «Нужно отметить, что не только евреи прибывали в Собибор. Несколько русских находились <…> в нашем вагоне, и они тоже были уничтожены в газовых камерах. Это верно и для других военных составов, потому что в трудовом лагере под Минском мы находились вместе с русскими»[97]. С. Лерер упоминает, что некоторые поляки прибыли с повязками на глазах, из чего