– Месяц назад. Его сейчас нет в Баку.
– Ну вот, теперь, кажется, все проясняется, моя дорогая. Судя по всему, у Вас внематочная беременность.
Лили попыталась улыбнуться.
– Доктор, я, наверное, догадываюсь от чего может возникнуть беременность, даже внематочная. А в моем случае, это невозможно.
– А это ты, моя хорошая, расскажешь своей мамочке.
Лили закрыла глаза. Ноющая, не проходящая боль, температура, при которой все окружающее расплывается, и какая, в конце концов, разница, что о тебе думает эта странная женщина. Лили стала тихо сползать на пол, теряя сознание.
Женщина врач засуетилась. Вызвала санитаров. Они уложили Лили на носилки и подняли на второй этаж в относительно свободную палату. Положили ее на койку и ушли также быстро, как до этого поднялись. Женщина врач, видимо решила, что свою роль она успешно выполнила. Когда к ней в коридоре подошла мать Лили, она сказала громко, уверенным тоном :
– У вашей дочери внематочная беременность. Лучше нужно следить за взрослыми дочерьми.
Мать посмотрела на нее в полной растерянности, ничего не ответила и стала медленно подниматься на второй этаж, куда унесли на носилках ее дочь.
Она не сразу нашла палату, в которую положили Лили. Спросила у нескольких больных, прогуливающихся в коридоре с блаженным выражением выздоравливающих людей, избегших опасности. Один из них кивнул в сторону нужной палаты. Мать почти вбежала в нее, и сразу же следом за ней в палату вошел высокий, в белоснежном халате человек, окруженный свитой молоденьких симпатичных стажерок. Он подходил к каждому больному, тщательно осматривал его и что-то рассказывал своим спутницам, слушавшим его с большим вниманием. Подойдя к кровати Лили, у которой уже сидела ее мать, он только посмотрел на нее и тут же отдал распоряжение, подхваченное свитой:
– В операционную, немедленно!
Потом он повернулся к матери:
– Не беспокойтесь. У нее воспаление аппендикса. Оперировать буду я сам. Профессор Абдуллаев. Опыта у меня достаточно. Все будет в полном порядке.
У Лили не стали брать многочисленных анализов. Операция была срочной. Ее раздели, накрыли простыней и повезли в операционную. Уже на столе, когда ей стали делать местную анестезию, она очнулась, открыла глаза и увидела над собой лампы операционной и ясные глаза хирурга. Он тут же отреагировал на ее открывшиеся глаза и, хотя руки продолжали привычную работу, он спросил, с усмешкой:
– Ну что, в какой класс мы уже перешли?
Лили почувствовала резкую боль, казалось, сейчас вывернут наружу все содержимое ее несчастного живота:
– Не заговаривайте мне зубы, – почти прокричала она, – а тащите скорей этот аппендикс.
Острая боль кончилась. В руках у врача Лили увидела зелено-коричневого цвета стручок.
– Все хорошо, – пропел хирург, – он лопнул у меня в руках и это замечательно, что не у вас в животике, а у меня в руках.
Глаза его смеялись, и Лили сразу