К платью прилагались бриллиантовые гребни, серьги с подвесками, полумаска и веер из пушистых перьев.
– Нужно причесаться, сеньорита.
Гаитэ покорно отдалась в руки камеристки. Та ловко приподняла её тяжёлые, светло-русые, с пепельным отливом, волосы, туго оплела их нитями жемчуга и заколола гребнями.
Когда приготовления были завершены, один из слуг подошёл с зеркалом в руке, позволяя Гаитэ увидеть себя в новом обличье.
Вся она, такая хрупкая, нежная, с шелковистой кожей, походила на жемчужину, излучающую мягкое сияние.
«А ведь я красива», – с удивлением подумала Гаитэ.
Служанка опустилась на колени, чтобы поправить шлейф верхнего платья.
– Вы не знаете, старший сын императора Алонсона, герцог Карди, будет на балу? – спросила Гаитэ.
– Конечно, сеньорита, – всё ещё стоя на коленях и не глядя на госпожу, прошептала служанка. – Этот ужасный человек не пропустит возможности заявиться на праздник, на котором будет так много красавиц и лучшего вина в Саркоссоре.
– Ужасный человек, – задумчиво повторила Гаитэ, с трудом подавляя вздох. – Он на самом деле так плох, как говорят?
– Даже хуже! Все Фальконэ прокляты. Я слышала, как один из бесстыдных, всюду проникающих пажей, рассказывал, что во дворце герцога, в его красном, как кровь, палаццо, есть флигель, кому никуда не дозволено ходить. Его охраняет огромный мавр, такой чёрный, как днище годами нечищенного чугуна. Там целыми днями напролёт герцог предаётся оргиям с разными женщинами. У него неистощимая мужская сила и кровожадное сердце льва. Однажды, когда страж на минутку отошёл, паж увидел черед приоткрытую дверь большой зал с огромной кроватью под алым балдахином и длинными цепями, прикрученными к стенам. И плети. Багровое пламя плясало по стенам, танцуя по обнажённым женским телам. Говорят, что непокорных красавиц этот людоед пускает на жаркое, которое готовит лично. Несмотря на жестокое обращение с женщинами, у Торна Фальконэ от них отбоя нет. Видимо, он завлекает их при помощи магических снадобий?
– Просто паж выдумщик, как все мальчишки. Дело не в дьявольских кознях, а в деньгах и власти и нет в мире чар сильнее.
– Увы, сеньорита, – подняла девушка тёмный, застывший взгляд, – не все россказни лживы. Многие девушки, услугами которых пользовался герцог Карди, напуганы до такой степени, что предпочитают хранить молчание о проведённых с ним ночах. В его дворце такое творится… просто срам! Даже родной отец пытался предостерегать сына, но тот никого не слушает.
Из дома выехали затемно.
Звёзды на небе затянуло лёгкой дымкой