Но все-таки искушения…
Он был моим ключом к чему-то новому. К миру, где нет запретов. К миру, где я не «хорошая неудачница», а «желанная девушка». И мне так хотелось поддаться соблазну.
– Не надо…Майкл, что ты делаешь?
– Ты же хочешь этого, веснушка. Я не собираюсь тебя насиловать. Всего один поцелуй, да маленькая?
– Да…мой первый поцелуй… – со страхом и благовением выдохаю я, почти не замечая, что в ответ он скептически закатывает глаза.
Я старалась не замечать, что он играет со мной. В каждом его движении я искала искренность. Я искала любовь. Искала мечту.
– Тогда поцелуй меня, не стесняйся. Никакого насилия. Ты должна сама это сделать, – снова подразнивает он, слишком близко приближаясь к моим губам. Мое сердце уже, наверное, давно рассыпалось на части прямо в груди. И бьется так быстро, что я даже уже не чувствую его ритмичных ударов.
– Я не умею…, – снова хнычу я, сражаясь с самой собой. Его губы и дыхание так близко. Красивые губы – наверняка теплые и мягкие на ощупь. Я неуверенно прикоснулась к ним большим пальцем и убедилась в этом.
Так приятно. Чувствовать мужчину. Своего первого мужчину.
– Поцелуй меня, веснушка. Я по глазам вижу, как ты хочешь этого, – он снова толкается в мои бедра, на что мои колени предательски сгибаются.
Я не чувствовала своего тела. Я стала словно желе, словно эфирное облако, растворяющееся в теплоте Майкла. В ощущениях, в чувствах к нему. Неоправданных, опасных чувствах к человеку, у которого нет ни одного положительного качества, за которое можно любить.
Но мне казалось, что я любила.
Я закрыла глаза и потянулась вперед…это было смерти подобно. Боже, мой первый поцелуй, которого я ждала годы, мечтала о нем ночами. И вот этот момент настал. Когда чего-то долго ждешь и оно наконец сбывается, всегда кажется, что это сон или игра.
Я потянулась и почувствовала его губы своими. Такие горячие. Полные, для мужчины. Медленно и нежно обхватила его нижнюю губу своими. Очень медленно и дрожа, испытывая внутри все оттенки страха, которые способен ощутить человек.
Мои губы трепетали – его были спокойны. Ладони Майкла на мне лежали твердо и уверено. Властно. Привычно. Так, будто он проделывал это десятки раз. Так оно и было.
«Я люблю драться и трахаться.»
Трахаться.
Слово совсем не подходящие под описание моих мечтаний с лепестками роз и свечами у кровати.
– Смелее, – требует он тихо-тихо, от чего я дрожу еще сильнее. Его голос был такой низкий, хриплый. Прокуренный, если быть честной, но даже это чертовски сексуально.
– Я…не могу, – по-прежнему с закрытыми глазами я просто держу свои губы у его лица. Мы дышим друг другу в губы, но мое дыхание отчаянно срывается, а его – остается ровным. Плевать. Я подумаю об этом завтра.
– Не зли меня, веснушка. Ведь я могу, – коротко произносит он, и тут меня накрывает водопад