Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина

иконы, переданные собственниками на временное хранение в военное и революционное смутное время, но так и оставшиеся в музее. Львиную долю второго списка (634 иконы) составляли иконы, которые поступили в Исторический музей из Архитектурного института, существовавшего при Обществе поощрения художеств, и Патриаршей ризницы. Анализ первых списков икон позволяет сказать, что Силин и Бубнова в основном отобрали на продажу наименее ценное[351]. Знаменитые частные коллекции, хранившиеся в то время в ГИМ, не были тронуты. Однако даже в этих списках были иконы, имевшие художественное значение; кроме того, документы не дают никаких оснований считать, что Силин и Бубнова, отбирая иконы на продажу, «очищали музей от фальшивок», вопреки утверждениям Тетерятникова и его последователей.

      Акт № 31 от 18 декабря 1928 года. Первая выдача икон в «Антиквариат» из Исторического музея. Исторический музей

      Какова судьба более тысячи икон из списков Силина – Бубновой? Документы позволяют сказать, что в 1928 году на продажу они выданы не были и оставались в кладовых Исторического музея. Как покажет дальнейшее повествование, 549 икон из этого списка были выданы на продажу только через год, в сентябре 1929 года, когда ни Силина, ни Бубновой уже не было в музее[352]. В отделе учета ГИМ есть только один акт выдачи икон на продажу в 1928 году[353]. Это акт № 31 от 18 декабря 1928 года, по которому Анисимов передал представителю «Антиквариата» В. М. Мещерину 22 иконы. Приложенный список свидетельствует, что иконы, выданные по этому акту, вероятно, были более высокого художественного и исторического значения, чем иконы из списков Силина – Бубновой. Пять икон в списке датированы XV, две – XVI веком, четыре – XVIII веком, остальные без дат. Две иконы либо недавно побывали на выставке в ГИМ, либо были изъяты с выставки. Одна икона происходила из собрания Щукина. Были в этой партии и подписные иконы Сапожникова и Василевского[354].

      На заседании комиссии по выделению вещей для Госторга, которое состоялось 5 марта 1929 года[355], Бубнова утверждала, что Госторг отобрал в 1928 году свыше тысячи икон, оценил их в несколько десятков тысяч рублей, но вещи до сих пор не были взяты. Причину задержки участники заседания понимали поразному. Зам. директора Исторического музея Е. Ф. Корш утверждал, что «от выделенных икон Госторг отказался». Представитель Госторга и Наркомторга Шмальц, однако, на это ответил, что Госторг отобрал иконы (в протоколе указано число 400, но затем зачеркнуто) и, как только будет достигнуто соглашение с Главнаукой, эти иконы заберет. Власов же обвинил ГИМ в том, что тот не составил списков выделенных икон и не произвел их оценку, поэтому Госторг и не мог их забрать. Комиссия потребовала от Исторического музея разобраться и предоставить список икон к 10 марта 1929 года. Известно, что требуемый список был представлен, рассмотрен и утвержден на заседании той же комиссии 11 марта 1929 года. Резолюция гласила: «Выделенные иконы возможно реализовать за границей». Однако количество и названия икон неизвестны.

      Свидетельство