– Тот самый, который пропал? – спросил Витервокс.
– Верно, – кивнул Виллисон. – Напоролся на риф возле Багамских островов во время урагана и затонул со всеми пассажирами.
– Я в этом сомневаюсь, – внезапно произнес коренастый человечек, который назвался биологом Тоболкой.
– Прошу прощения… – несколько недружелюбно произнес Виллисон.
– И я прошу прощения. Никаких обид, дружище. Я не усомнился в ваших словах, я просто могу уточнить ваши сведения. Когда вы упомянули о синем ночном долгопяте, я сказал, что это может быть как-то связано с известным мне случаем; теперь я уже совершенно уверен в этом. Ваш друг Ван Нест не утонул на «Тринидадском Замке». Если мистер Коэн любезно выдаст мне еще дайкири, я все объясню.
(Он развернулся, театрально взмахнув рукой.) Господа, эта история не вышла за пределы научного мира по тем же причинам, по которым мистер Виллисон решил хранить молчание. Я – биолог, я очень много общался с несколькими участниками гарвардской экспедиции на Багамы. Вы можете знать, а можете и не знать, что цель этой «морской экспедиции» состояла в том, чтобы изучить существ, обитающих в море возле рифа Джексона. Это, в общем-то, всего лишь маленькая песчаная отмель неподалеку от Большого Абако, но там действительно можно отыскать странно интересных представителей мелкой морской фауны.
Вы могли видеть фотографии, привезенные из экспедиции. Если так, в центре почти неизбежно находилась некая юная леди, одетая в шорты и выполняющая некие научные исследования. Она – блондинка, притом исключительно фотогеничная, ее зовут Корнелия Хартвиг.
Наутро после крушения «Тринидадского Замка» она нашла выжившего пассажира с этого корабля; прибой вынес его на отмель у рифа Джексона. Думаю, не может быть никаких сомнений, что это оказался ваш друг Ван Нест, хотя он назвался Кэмпбеллом. Когда его нашли, он был не в лучшем состоянии, хотя жизнь его не подвергалась опасности. Ему дали укрепляющие средства, но нельзя было и думать о том, чтобы немедленно отправить его на материк, потому что транспортное судно совершало рейсы достаточно редко, а маленькие моторные лодки явно не подходили для перевозки пострадавших.
Мой друг профессор Руссо сказал, что когда молодой человек пришел в сознание и узнал, что ему придется задержаться в экспедиции, он, казалось, не возражал. Он смотрел на Корнелию Хартвиг, и она почти так же пристально смотрела на него. Возможно, мне следует немного о ней рассказать. Она – очень опытный биолог, но, подобно