– Не, то не наш, должно быть кто-то из литовцев, которых дал нам местный князь, если герр-капитан прикажет, я могу выяснить кто это. Про них всё сержант знает, – смахнув снег с бровей, сказал воин в хауберке.
Капитан отрицательно покачал головой, и молча пошёл обходить лагерь.
– А что про них знать? Все они проклятые язычники, тьфу, – отвернулся в сторону Фогель.
– Не…, они вроде как крещённые, – возразил ему латник в бацинете.
– Да что толку то? – зло бросил Фогель, иные молятся в схизматских церквях, а иные и того хуже – после мессы идут в лес и там приносят жертвы своим деревянным идолам, всё их крещение есть насмешка над христианами!
Продолжая спор, солдаты двинулись к пылающему жаром костру, а Щавей, сдерживая себя, чтобы не побежать, нетвёрдой походкой перевалил за овраг и направился к излучине речушки, чтобы скрыться за её крутым берегом.
– … Они нас стерегли, они ведали, где мы будем…, – боярин Щавей от слабости уже не мог стоять перед князь-воеводой, и поэтому его усадили. За спиной у измождённого стоял подручный воеводы – Яков, он придерживал боярина за плечо, чтобы тот не упал.
– Да ну, не могли они так вот сидеть и ждать, – возразил ему князь-воевода Фёдор Иванович Бельский.
– Но получается, что именно ждали, ведь они выскочили и точно ударили в середину, когда мы проходили мимо…, ударили так, чтобы оттеснить нас на дно оврагов в болота.
– Это как? – князь развёл руки в стороны и посмотрел на всех, кто был в его шатре, как бы ища объяснения.
– Возможно…, – Щавей качнулся на месте и замолчал, сложил руки крестом на груди и свесил голову, боль усиливалась, ему было тяжело дышать.
Воевода Бельский истолковал жест боярина по-своему.
– А ну, подите все! Оставьте нас, – рявкнул воевода на присутствующих, и его бояре и подручные поспешили из шатра вон.
– Ты тоже, – сказал Бельский своему слуге Якову, тот молча, с поклоном удалился. – Теперь говори, – князь-воевода тронул Щавея за то плечо, где совсем недавно, придерживая боярина, лежала ручища его слуги Якова.
– Люди князя Соколинского были не одни, с ними были наёмники-пикинёры, много, – Щавей вытащил из-за пояса тощий кисет и подал воеводе. Тот высыпал его содержимое на ладонь: пять монет разного достоинства, все ганзейские, осмотрел внимательно кисет.
– Хм-м. Немчура? Значит, опять припожаловали… М-да, не повезло… Видно снова рыскали тут в поисках наживы, вот собака Соколинский их и пригрел.
– Просто рыскали? Э-нет князь, в этот раз всё по-другому, и мы оба это знаем. Это не просто набег пришлых немцев. Соколинский сделал из этих наёмников медвежью яму и точно знал, где её вырыть и как нас туда загнать. Это была нарочная ловушка.
– Хочешь сказать в моём войске изменник? – лицо воеводы исказила гримаса отвращения.
– Я