Распарывать и перешивать, иначе никак. Это просто подшить не получится, разве что длину сейчас убрать?
Малена лениво копалась в сундуке, когда заметила…
Крышка была… не цельной.
Тонкая, словно волос, щель проходила по всей ее кромке. Видимо, когда-то в ней сделали тайник, и он был незаметен, но за десять лет… кто знает, как хранились сундуки?
Сырость, сухость… Дерево рассохлось, и стало видно, что там пустота.
Тайник?
Малена понимала, что поступает глупо, что вряд ли там что-то будет, что…
Какая разница?
Пальцы не справились, а вот ножницы подошли, и через пару минут дощечка отошла, открывая пространство, заполненное корпией. И в ней лежал небольшой полотняный мешочек. Совсем небольшой…
Малена медленно взяла его в руки.
Что там?
Что-то мамино?
Пальцы дрожали так сильно, что завязки пришлось распускать зубами, но наконец они поддались, и в руках у Малены осталось… зеркало.
Очень старое, в тяжелой металлической оправе черного цвета, кое-где позолота, кое-где царапины… но только на оправе. На самом зеркале нет ни царапины, ни скола…
Странное стекло, золотистого цвета, и лицо Малены в нем кажется совсем не знакомым, взрослее, серьезнее… громадные глаза, серые, как у матери, высокие отцовские скулы…
Когда-то мама держала это зеркало в руках.
Малена медленно провела пальцем по оправе. Ойкнула, отдернула руку, видимо, металл плохо отполировали, осталась заусеница, а на подушечке пальца выступила капелька крови. Девушка слизнула ее…
Внезапно накатила усталость, захотелось спать.
Мама…
Ни за что она с этим зеркалом не расстанется и не покажет его никому.
Зеркало решительно отправилось в тот же мешок и для начала – под подушку. Так Малена и уснула, вцепившись в свою драгоценность даже во сне.
Лорена Домбрийская
Полетело в стену зеркало, вслед за ним отправилась книга, подушка, со злости женщина перевернула чайный столик, выдохлась и замерла среди комнаты демоном разрушения.
– Тварь!
Титул, красота, молодость (что такое тридцать пять лет? Ерунда!), богатство, власть…
Панацеей не является ничего из вышеперечисленного.
Муж умирает. А с ним умирают и надежды Лорены на счастливую, обеспеченную жизнь.
Впрочем, метаться по комнате Лорене надоело достаточно быстро, и она помчалась в покои, отведенные для проживания графу Рисойскому. Брат-близнец, вторая половинка, родной и любимый человек. Да, такие бывают даже у гадюк.
Хотя лично Лорена себя ни гадюкой, ни гадиной не считала, дело-то вполне житейское…
Когда тридцать пять лет назад в семье Рисойских родились близнецы, отец закатил по этому поводу пирушку на неделю. С угощением всех проезжающих, с подарками, с хмельными возгласами…
Для