Я попыталась сесть так же элегантно, но в джинсах и пуховике это выглядело не настолько эффектно. И голова со вчерашнего дня не мытая. И жарко уже, обогрев включен, взмокну сейчас как свинья. И наверняка он страшно гордится своим положением, надо бы тоже поспрашивать.
– Училась в педагогическом, ну, знаешь, институт благородных девиц наших дней. Муж не хотел, чтобы на меня чужие мужики пялились.
– Я его понимаю, – серьезно, но со смешинками в глазах сказал Петров.
– Эй, твоя жена небось Оксфорд закончила!
– Сент-Мартинс вообще-то.
– Не слышала о таком, – озадачилась я.
– Тоже понтовое место, уверяю тебя, – снова светло улыбнулся Петров. – Продолжай!
– Детей нет, замужем скучно, развелась потому что… Ну, почему люди разводятся.
– Понятия не имею, я пока не разводился, – снова улыбнулся Петров. – Повезло.
– О, то есть ты познакомишь меня с женой? – я тут же напряглась. Приличная английская леди из «тоже понтового» университета конечно вряд ли что-нибудь скажет, но подумает много чего! Испорчу еще своему бывшему однокласснику имидж.
– Нет, они с детьми и тещей улетели на месяц на Кипр, и я пока наслаждаюсь холостой жизнью! Хорошо что тут Найтсбидж, а не наша деревня и никто не заложит, что я тут же начал водить к себе очаровательных девушек!
Мне как-то стало не по себе. Черт его знает, вдруг в его картину встреч с одноклассниками обязательно входит секс с подругами дней суровых. Но уточнить я не успела, машина затормозила у одного длинного дома или ряда домов, слепленных вместе. Это и есть таунхаусы, видимо? Район хороший, я вчера гуляла тут неподалеку в Гайд-Парке, наверное, дорогой дом.
– Идем, я Дэвида отпущу пока.
Я выбралась из уютного кожаного нутра мерседеса и тут же принялась топтаться как бедная родственница у дверей, пока Петров разговаривал со своим шофером. Наконец и он вышел и с удивленным видом направился ко мне:
– Ты чего не заходишь? Открыто же.
И сам распахнул мне дверь. Я зашла как в музей. Потому что даже по неброским в мелкий цветочек коврам на полу – светлым! В коридоре! – и деревянным панелям на стенах было видно, сколько тут все стоит.
У Петрова запиликал телефон, он чертыхнулся по-английски и ответил. Дальше его язык взял такой лихой темп, что я бы даже подслушать не осилила. А ведь думала, что свободно говорю на английском! Ну и он усвистел куда-то вглубь дома, а я несмело прошла в большую светлую гостиную.
Совершенно непритязательную. Ну стеклянный буфет, ну диван блекло-бирюзового цвета. Ковры опять – восточные, даже не знаю, как Колька после Амурска может без дрожи смотреть на их до боли знакомые узоры. Я вот не могу. Если мне выдать такой дом, я все срою до бетона и сделаю стерильно-белый интерьер. А тут именно то, что было в нашем детстве – ковры, стулья в цветочек, хрустальные