На наш взгляд, все эти разнообразные попытки дать определение (дефиницию) философии нуждаются в дополнении и уточнении. Что именно нужно дополнить и уточнить? Это касается, прежде всего, трёх основных моментов.
Во-первых, если все согласны с тем, что философия – это «любовь к мудрости», то сама «мудрость» так или иначе, должна быть отражена и в дефиниции. Никто не спорит с тем, что главной целью философии является постижение мудрости человеком. Ни одна другая наука не ставит перед собой задачу таким образом.
Если философия стремится к мудрости как наивысшей формы знания, то всё остальное должно уже логически вытекать из поставленной цели. А если нет ясной цели, то и необходимость всего остального можно поставить под сомнение.
Фома Аквинский в своё время утверждал, что «философия – служанка теологии». Тезис не бесспорный, конечно, но в такой постановке вопроса, им ясно была определена назначение и основная цель философии. То есть цель, задача и смысл существования философии – это служение теологии.
Во-вторых, в самых разных вариациях попыток дать определение философии утверждается тезис о том, что «философия – это наука о мире как целом». Это правильно, с этим никто не спорит. Все говорят о том, что философия призвана объединить представления о мире, природе, обществе, человеке и т.д. Во всех формулировках если и не прямо утверждается, то подразумевается, что эта «сборка» проведена правильно. А если сам порядок и метод «сборки» выбраны неверно, тогда что? В таком случае, это ещё философия или же уже не философия?
Русский философ Г.И. Челпанов (1862 – 1936), говоря об истории философии, например, называет её «историей заблуждений», и тут же уточняет, что это не просто «заблуждения», а «заблуждения в высокой мере поучительные» [107, с. VI]. Если следовать такой логике, то сама философия представляет собой не что иное, как «поучительные человеческие заблуждения». Очевидно, что и причина возникновения этих самых «в высокой степени поучительных заблуждений» – это неправильно выбранный вариант и порядок сборки для единой картины мира.
И, в-третьих, ни одно из предложенных определений никак не затрагивает вопрос о взаимосвязи функционирования мозга и философии, а также специфику работы левого и правого полушарий мозга.
Во времена Платона и Аристотеля, Канта и Гегеля, и вплоть до конца XX века этот вопрос не мог быть даже поставлен в таком виде. Раньше этот вопрос не мог быть сформулирован в таком виде в силу ограниченности наших знаний как о механизмах работы мозга в целом, так и о межполушарной асимметрии и об особенностях функционирования правого и левого больших полушарий мозга, в частности. Но на рубеже XX – XXI веков уровень достижений современной науки о мозге делает возможной постановку и такой задачи. И такой вопрос уже назрел. Наука и научные достижения не стоят на месте.
Попытаемся и мы дать своё рабочее определение философии, дополнив и уточнив его, с учётом вышеуказанных поправок, не претендуя