Шагая позади войск по первому мосту через реку Верегис, он вдруг понял, что лучше сражаться у пилонов Сакрипорта, чем там, куда они шли. Но не остановился. На втором мосту – через более широкую и бурную реку Толер – он наконец осознал, что упорно движется туда, где его легионам будет трудно маневрировать. Разведчики донесли ему, что Сулла уже в десяти милях по дороге и быстро обходит город Ферентин. После этого Марий-младший запаниковал.
– Думаю, нам лучше возвратиться в Сакрипорт, – сказал он Агенобарбу. – Вероятно, я не смогу развернуть войско на этой местности так, как хочу. Я не могу обойти Суллу, чтобы дать сражение на более открытой местности. Поэтому мы встретимся с ним у Сакрипорта. Ты согласен, что так будет лучше всего?
– Если ты так думаешь, – отозвался Агенобарб, который очень хорошо понимал, какое впечатление произведет на неопытных солдат приказ сначала идти вперед, а потом назад. – Я дам команду. Возвращаемся в Сакрипорт.
– Бегом! – выкрикнул Марий-младший.
Его уверенность таяла с каждой минутой, а паника усиливалась.
Агенобарб посмотрел на него удивленно, но снова предпочел промолчать. Если Марий-младший хотел вымотать своих солдат, заставив их несколько миль бежать, почему он, Агенобарб, должен возражать? Все равно им не победить.
Так что в Сакрипорт восемь легионов вернулись почти бегом. Тысячи молодых солдат даже не скрывали недоумения, когда центурионы приказали им взять ноги в руки и – бежать! Марий-младший, охваченный этой отчаянной спешкой, ехал среди рядов, понукая солдат. И ни разу ему не пришло в голову сказать им, что они вовсе не отступают, а просто меняют дислокацию, чтобы выйти на позиции, где будет удобнее сражаться. В результате и войска, и командир прибыли на позицию в таком психическом и физическом состоянии, что ни на что уже не годились.
Как и все его сверстники, Марий-младший обучался военному делу, но до сих пор он считал, что острота ума и мастерство отца перейдут к нему по наследству. В Сакрипорте, когда легаты и военные трибуны окружили его в ожидании приказов, у него в голове не появилось ни одной мысли.
– Ну, – сказал он наконец, – расставьте легионы клетками восемь на восемь человек, а два легиона оставьте сзади для подкрепления.
Это был плохой план, но никто не попытался заставить его придумать лучший, более эффективный. Марий-младший не обратился с краткой речью к своим мучимым жаждой, задыхающимся солдатам. Вместо того чтобы