– Тихо, тихо, – заговорил я, присев перед ним на корточки, – мы тебя не обидим.
– Его оборотень покусал, выродок, – выругался Денис. – Нужно было раньше искать эту тварь, пока он не навредил никому.
Я вздохнул и развеял шокер. Оборотень ушёл, и даже следов не чую. Глаза сами собой стали бесцельно бегать по комнате, а потом вдруг зацепились за небольшую книжицу, стоящую среди старых советских сочинений Ленина. Я встал, осторожно подошёл к шкафу и провёл пальцами по корешку. Знакомая книжка. На неё всем магам выдали ориентировку. Полагалось при нахождении таковой сразу сдать в управление боевой магии. На корешке старинными рунами было написано давно забытое название, но в народе такие именовались чёрными гримуарами.
– Гад! Гад! Тварь! – вырвалось у меня.
Денис подскочил на месте и повернулся ко мне, держа за руку пацанёнка, который упорно не хотел вылезать из шкафа.
– Что такое? – резко спросил он, въевшись в меня глазами.
– Деда ловить нужно было, – ответил я, с досадой пнув старый поцарапанный стул, стоящий рядом.
– Почему? Он оборотень? – тут же спросил фээсбэшник.
– Нет. Чернокнижник. Настоящий. Уголовник от колдовского мира.
Я не чуял мага. И не удивительно, старая книга, которую я держал в руках, содержала старинные запрещённые заклинания и схемы артефактов. Тут не нужно быть особо сильным колдуном, достаточно долго и кропотливо поработать над парой рецептов, чтоб попытаться избежать наказания. Это как применение спецсредств или оружия гражданским лицом. Мне можно было, но я боевой, да и отчитываюсь за каждую такую магосхему ежеквартально.
– Значит, ушёл? – спросил Денис, переводя взгляд то на меня, то на дверь.
– Пусть им инквизиция теперь занимается, – выдавил из себя я. – Все улики налицо, жертва тоже.
– Я не понимаю, – сказал Денис. – Вот ничего не понимаю. А оборотень-то где?
Я подошёл к шкафу, присел перед пацанёнком и сорвал с его шеи шнурок с небольшой стекляшкой, развеивая чары, заложенные в этой вещице.
– Вот он.
– Но ведь он покусан и исцарапан только что, неужели трансформация такая быстрая? – непонимающим взглядом посмотрел на ребёнка.
– Это не укусы, это плётка. Дед издевался над мальчиком, заставлял воровать для него. Наложил заклинание контроля и отвода глаз. А мальчику есть хотелось, вот он и грыз живность и банки с вареньем крал. Помнишь выражение? Захочешь жить, и не так раскорячишься.
– Жаль, что ушёл, – произнёс Денис, – я бы его при попытке к бегству…
Он недоговорил, скрипнув зубами. Я опустил глаза, это из-за меня ушёл чернокнижник. Надо было его в самом деле поймать как свидетеля, нет, блин, привык охотиться только на нечисть, а про то, что плохие люди бывают, забыл.
Рядом с мальчиком на корточки присела Ольха. Она уже не боялась оборотня, как не боится кошка маленького щенка.
Лесавка протянула к нему тонкую руку, а когда мальчик, плача, сжался от страха, она осторожно прикоснулась