Я вообще чаще всего наступаю на горло своим желаниям.
В комнату вереницей потянулись мои коробки – похоже, риелторша весь дом на ноги подняла. Ну, оно и время еще не ночное совсем, даром что темно за окном. Середина марта, темнеет рано.
– Все, ящики занесли, сейчас Миша узел притащит. – Рита, запыхавшись, расстегнула полушубок. – В общем, ты оставайся, обживайся тут, а послезавтра утром я к тебе заеду, и поедем к нотариусу. Оформим сделку, и все.
– Ага, спасибо.
Старуха заглядывает в принесенные коробки, и это так себе идея.
– Все, бабушка, поехали. – Давешняя Люся берет бабку за руку. – Пусть девушка устраивается.
По тому, как громко она говорит, становится ясно, что старуха глуховата.
– Что ж, и правда, нечего нам тут путаться под ногами у молодой хозяйки. – Старуха подмигивает мне. – Ну, ты сама поглядишь, в кладовке раскладушка-то, не на полу, же тебе спать, хоть и тараканов нет, а все ж негоже на полу. Кабы знали, так диван бы оставили.
– Баба Маша, твоим диваном можно было еретиков пытать, одни пружины в разные стороны. А вот шкаф надо было оставить, но кто ж знал, еще третьего дня все выбросили. – Люся кивнула в сторону двери. – Идем, поздно уже. Так послезавтра у нотариуса, счастливо оставаться.
У нотариуса так у нотариуса, я молча киваю, с тоской глядя на кучу коробок. Разбирать мне их совершенно не хочется. Я хочу спать, ну и чаю бы выпила, конечно, – только чайника нет, и чая, и ничего вообще, я уходила из дома, в котором выросла, взяв с собой только то, без чего обойтись я ни за что не смогу, а еда в этот список не входит.
Мой уход из дома очень сильно напоминал бегство, и по сути он им и был.
У меня очень токсичная семейка – вернее, то, что от нее осталось, а это немного. Когда не стало отца, я, собственно, и сама собиралась съехать, поменяв пароли и явки, чтобы никогда больше никого из них не видеть, но я не думала, что буду уходить короткими перебежками, наспех похватав коробки и позвонив полузнакомой тетке-риелторше.
Позавчера я наняла ее искать мне жилье на те очень небольшие деньги, что у меня оставались. Я понимала, что найти приличную квартиру в нормальном районе будет нереально, и уже приготовилась к худшему, то есть к жуткой панельной хрущевке в районе Глиссерной, Енисейской или Ногина.
А тут центр города, недалеко от театра – но боже мой, этот дом просто музейная древность.
– Смотри, вода в кранах есть – конечно, душа как такового нет, фанерой выгорожен закуток и сломана труба, но главное, что вода есть, а трубу починишь. Кухни тоже как таковой нет, тоже фанерой отгорожено пространство, но, правда, плита не работает, это минус. А наверху типа чердак, у остальных людей там полноценные комнаты, а у тебя нет, но за такие деньги что ж ты хотела. И хотя вместо ванной и кухни только перегородки, но комната большая, и все можно сделать, и вряд ли это будет очень много стоить. – Рита теребит меня, довольная собой. – Зато район отличный, а не жопа мира, и соседи хорошие – видала, вмиг все занесли, по