От размышлений отвлекли дымы где-то во дворах. Я поспешил туда и уселся на перила балкона. Костры. А вокруг них – наёмники. Ого, сколько человек Рой за год успел завербовать! Мы, ведь, в прошлом году, почти всех уничтожили. А тут, роты три точно наберётся. В этом дворе, да и в соседних тоже. Сидят, о чём-то переговариваются между собой. И как нам хоть одного умыкнуть? Они, видать, не собираются на ничейную землю выходить. А через такую силищу на границе нам тоже ход заказан. Не пройти. Я вернулся к границе и полетел вдоль неё. Ну, точно. Ни одного слабого места, ни одной лазейки. Неужели придётся назад ни с чем возвращаться?
– У меня ни одной стоящей мысли, – заявил я напарнику после того, как рассказал об увиденном.
– Да уж, – покачал головой Олаф. – Факт тревожный. Если они всей своей мощью навалятся на нас, нам район не удержать. Ты схему зарисуй в блокноте, а я пока подумаю.
– Подумай, – согласился я и, раскрыв блокнот, стал набрасывать на листке кроки, разбавляя их условными обозначениями.
Язык нужен, хоть плачь. Судя по расположению сил Роя, до наёмников мы не дотянемся, это точно. А, вот курьера как-то можно было перехватить. За то время, что мы здесь сидим, раза три этот шустрый робот пробегал. Только вот как? В более комфортных условиях его спеленать почти невозможно. А на глазах у мурок – и подавно. В решето превратят раньше, чем мы к курьеру приблизимся.
– Есть идея, – наконец подал голос швед. – Пойдём туда.
В этом месте граница изгибалась под острым углом, этаким языком вдаваясь на территорию Роя. Место действительно удачное, и хорошо, что Олаф вовремя вспомнил об этом участке. Будем надеяться, что какой-нибудь курьер захочет срезать и, вместо того, чтобы огибать по линии границы, пойдёт напрямик. Уж мы тут его постараемся принять. Мы засели в подвале полуразрушенной пятиэтажки и принялись ждать. Сидели уже полдня, но движение на этом участке не было никакого. Я всё чаще с сомнением поглядывал на Олафа, невозмутимо полирующего свой клинок. За всё время он прерывался от ухода за клинком только два раза. И только для того, чтобы съесть луковицу. Любитель, понимаете ли, вот так, как яблоко, с солью. Макнёт и грызёт. Только хруст стоит.
– Тебе не кажется, что мы зря здесь сидим? – наконец, не выдержал я.
– Нет. Просто нужно немного терпения.
– А как, кстати, ты его собрался ловить?
– Есть мысли. Увидишь. Тихо!
– Что?
– Тихо, говорю!
Я притих и только сейчас услышал тонкий зудящий звук. Такой издают курьеры или суслики. Одно – желательно, второе – наоборот. Я затаился у окна, а Олаф бросился к выходу из подвала, на ходу вытаскивая из ранца что-то блестящее. Мимо окна проезжал курьер. Я побежал вслед за напарником и как раз застал тот момент,