– Был когда-то. Теперь здесь ничего не осталось. Ничем не можем вам помочь. Так что возвращайтесь скорее к своей лодке. Здесь вам нечего делать.
– Ну хоть помощники шерифа здесь обязательно должны быть.
– Если они захотят, то сами вас найдут, – включился в разговор второй старик. – Так что лучше молитесь, чтобы они не захотели вас найти.
– Да, кажется, дальше уже некуда, – промолвил Сэм.
– Все сгорело около четырех лет назад, мистер. Все уехали.
– Я видел. И что, в городе больше ничего не осталось?
– Только колония.
– Ах да, Фиванская колония. Полагаю, мне придется отправиться туда.
– Сам туда никто не отправляется, сэр, туда отвозят. В цепях. И только так. Вам незачем туда ходить. Лучше занимайтесь своим делом.
– В таком случае позвольте спросить вас вот о чем.
Сэм рассказал старикам о Линкольне Тилсоне, удалившемся на покой негре, разобраться в чьей судьбе он и приехал в Фивы. Однако по мере того, как Сэм говорил, у него крепло чувство, что его собеседники начинают все больше и больше беспокоиться. Они морщились, словно от незначительной, но назойливой боли, и испуганно озирались вокруг, будто убеждаясь, что никто не подслушивает.
– Нам ничего об этом не известно, – наконец пробормотал один из них.
– Совсем ничего, черт побери, – подтвердил другой.
– Значит, эта фамилия вам ничего не говорит?
– Нет, сэр.
– Ну хорошо. Жаль, что не могу отблагодарить вас за помощь, но вы мне ничем не помогли. У вас здесь что, не принято относиться к белым с уважением?
– Сэр, мы кое-как сводим концы с концами.
– Да уж вижу.
Выйдя из сарая, Сэм направился обратно к лодке. Он уже понял, что ему придется навестить тюрьму, где, несомненно, хранятся уцелевшие архивы – если они вообще где-нибудь хранятся. Казалось, он вернулся в прошлое столетие. Непостижимо, как Линкольн Тилсон, человек, добившийся определенного успеха в жизни, а уж по здешним меркам и вовсе разбогатевший, мог просто бесследно сгинуть с лица земли, не оставив после себя никаких следов на бумаге – ни полицейского отчета, ни свидетельства о смерти, ни свидетелей, ничего. В середине двадцатого столетия в Соединенных Штатах Америки такого не может быть.
Сэм придерживался четко определенных взглядов на жизнь. Превыше всего он ставил порядок, ибо порядок лежал в основе бытия. Без элементарного порядка нет ничего; цивилизованное общество не может существовать без строгой системы законов и документов, налогов и расписаний. А то, что Сэм увидел здесь, было непорядком. Он чувствовал себя так, словно прямо у него на глазах насмехаются над основополагающими законами мироздания.
Завернув за угол, Сэм начал спускаться вниз к реке. Только тут он наконец увидел пристань, до которой оставалось еще несколько сотен