Просыпалась я медленно, мирно, благостно, сквозь окно на меня изливался солнечный свет – и лишь постепенно я осознала, что в комнате не одна.
Дракон сидел у окна на рабочем стульчике, пепеля меня взглядом. Я приподнялась на постели, протерла глаза и в свой черед гневно воззрилась на него. Он протянул мне книжицу.
– Почему ты выбрала именно ее? – осведомился он.
– Там же полно заметок! – объяснила я. – Я подумала, это наверняка что-то важное.
– Ничего там важного нет, – заявил Дракон. Я, правда, ему не поверила: иначе с чего бы он так разозлился из-за этой книжицы? – Она бесполезна – она оставалась бесполезной на протяжении всех пяти сотен лет с тех пор, как эти записи были сделаны, и за целый век пристального изучения из нее не удалось извлечь никакой пользы.
– Что ж, сегодня она оказалась очень даже полезной, – возразила я, скрещивая на груди руки.
– Откуда ты узнала, сколько именно взять розмарина? – спросил Дракон. – И сколько лимона?
– Так ты же перепробовал самые разные дозы, судя по этим таблицам, – объяснила я. – Я и подумала, что количество не так уж и важно.
– В таблицы занесены неудачи, ты, нескладная дуреха! – заорал Дракон. – Никакая из этих доз не сработала – ни по отдельности, ни в качестве примесей, ни в сочетании с какими-либо заклинаниями – так что ты такое сделала?
Я глядела на него во все глаза:
– Ну, взяла ровно столько, чтобы запах был приятным, обдала кипятком, чтобы еще усилить аромат. И использовала заговор с той же страницы.
– Но там нет никаких заклинаний! – запротестовал Дракон. – Два тривиальных слога, и только, в них нет никакой силы…
– Когда я пропела их достаточно долго, магия хлынула потоком, – объяснила я. – Я пела на мотив «Многая лета», – добавила я. Дракон побагровел и вознегодовал еще больше.
В течение часа он придирчиво допрашивал меня, как именно я налагала чары, и раздражался все сильнее: я едва могла ответить на его вопросы. Дракон хотел знать, какие в точности слоги я использовала и сколько раз они повторялись, хотел знать, на каком