– Не задерживайтесь здесь, – безапелляционно изрекла старшая домоправительница, взятая губернаторской дочерью в качестве спутницы-дуэньи. – Пойдем дальше.
– Но… я же хотела выбрать служанку… – попыталась возразить юная ок Л’лири.
– Это совершеннейшие дикарки, – пояснила ключница. – А нам, моя госпожа, требуется кто-то из родившихся уже здесь, или хотя бы обученных в Танисе. Не так ли, капитан? – обратилась она к Домналлу.
Тот поспешил согласиться, хотя и сам был бы не прочь задержаться у помоста с темнокожими красавицами ещё на пару минут.
Но путь их лежал в ту часть рынка, где продавали более ценный, штучный товар.
Вскоре их взорам открылся перегороженный на три части портик с навесом. Тут покупателей были поменьше чем невольников.
Сидевшие на плетенных стульях под вывесками с названиями торговых домов зазывалы особо не усердствовали – за них говорили доски с надписями.
Тут продавали рабов выделявшихся силой, красотой или какими-то ценными умениями: искусных поваров, парикмахеров, музыкантов, кузнецов, танцовщиц… Сам Домналл был тут три года назад, ещё командуя фрегатом – тогда удалось сторговать для флота у танисцев оружейного мастера – амальфиота.
Сейчас подиуме стояли два рослых молодых негра могучего телосложения. Стройные и мускулистые, они с полным безразличием взирали на происходящее, безропотно принимая свою судьбу.
Они сразу привлекли внимание аукциониста, ведущего торги. Обычно покупатель первым указывал на невольника, которого собирался приобрести, но сейчас, желая положить достойное начало торгам, аукционист сам указал на могучую пару. По его знаку тех подвели ближе.
Вдруг лицо торгаша исказилось легкой гримасой недовольства – и Домналл понял, почему.
В переднем ряду стоял квартирмейстер «Сорокопута» – сторожевого галеаса флота Его Благоверного Величества, Тонн Эгг, которого, видимо, капитан О'Раги прислал присмотреть крепких парней для своего судна.
– Такие парни мне нужны на весла, – напустив на себя важный вид, громко объявил он. – Я их забираю в счет податей. Расписку получишь завтра.
– Они прямо созданы для доблестного труда на веслах, мой лорд, – ответил аукционист со всей возможной торжественностью.
Губернатор давно отучил торгашей возражать представителям власти. Опять же – небезвыгодно. В подобных случаях ведь рабы идут в зачет налогов.
– Теперь эти, – новая пара невольников была вытолкнута на помост.
– Две сотни риэлей за пару. Двести риэлей за пару самых сильных невольников, какие милостью Элла когда-либо попадали на этот базар. Кто прибавит ещё десяток-другой риэлей?
Дородный купец, над которым чёрнокожий слуга держал зонт, поднялся со своего места.
– Двести двадцать риэлей за