Боль давила на череп, вызывала тошноту, но Себастьян во что бы то ни стало хотел привести свои мысли в порядок. Мозг тасовал картинки одну за другой: встреча с Никки, найденные пакетики с кокаином, изуродованный труп Декера, зверская жестокость маори, осколок зеркала, который он вонзил татуированному великану в горло…
Прогремел гром, ливень усилился. Тонущую в потоках дождя машину сотрясал ветер, она казалась кораблем, попавшим в бурю. Себастьян протер рукавом запотевшее стекло. В трех метрах ничего не было видно.
– Мы не имеем права скрывать от полиции все, что знаем, – сказал он, обернувшись к бывшей жене.
Никки, не соглашаясь, покачала головой.
– Мы только что кого-то убили. Точка невозврата пройдена. Речи не может быть о том, чтобы говорить о чем-то с полицией.
– Никки! Опасность, которая нависла над Джереми, куда хуже, чем то, чего можем опасаться мы.
Она отвела пряди, закрывавшие ей лицо.
– Копы нам не помогут, Себастьян, не строй иллюзий. Когда они окажутся с двумя трупами на руках, им понадобится виноватый.
– Это была законная самозащита.
– Поверь, доказать это будет нелегко. А журналисты так просто с ума сойдут от радости, втаптывая в грязь уважаемого человека.
Последний довод был серьезным. В глубине души Себастьян понимал, что бывшая жена права. Все, что произошло в баре, нельзя назвать обычным сведением счетов между дилерами. Там было не просто убийство, а живодерня. И хотя они с Никки не знали, каким образом Джереми причастен к этой грязной трясине, они знали другое: речь идет о чем-то крайне опасном. И теперь они боялись не только ареста и тюрьмы, которые грозят их сыну. Они боялись, что ему грозит смерть.
Их телефоны зазвонили одновременно. «Партита» Баха у Себастьяна, риф Джими Хендрикса у Никки. Никки взглянула на экран: звонил Сантос, он, похоже, потерял терпение, дожидаясь их в отделе похищения детей ФБР. Она решила не отвечать. Конечно, даст ему о себе знать, но попозже.
Никки искоса взглянула на экран Себастьяна. Код указывал, что звонок заграничный. Он сдвинул брови, давая понять, что номер ему незнаком, однако после секундного колебания решил ответить и включил громкую связь.
– Господин Лараби? – осведомился мужской голос с иностранным акцентом.
– Он самый.
– Что-то мне подсказывает, что вы бы не отказались узнать новости о своем сыне.
Себастьян почувствовал, как к горлу подкатил ком.
– Кто вы такой? Что вы сделали…
– Интересное кино, господин Лараби, – оборвал его голос и отключился.
Потрясенные Никки и Себастьян смотрели друг на друга, они были встревожены и взволнованы.
Хрустальное позванивание заставило их обоих вздрогнуть.
Мейл пришел на телефон Никки. Адрес отправителя был ей незнаком. Она открыла письмо. Текста не было, но был прикреплен файл, и грузился он довольно долго.
– Это видео, – сообщила она.
Рука у нее дрожала, когда она нажала