– У вас есть инструкции? – спросила Роуз, снова достав свой блокнот.
Я фыркнула.
– Разве так сложно сделать фотографию?
Папа ткнул меня пальцем в висок. Очень по-корейски.
– Роуз, не волнуйся, я отправлю тебе по почте все, что нужно знать.
Она вся засветилась, а папа потер руки.
– Итак, а теперь все по-настоящему. Девушки… Дамы… Неважно. Клэра, мы будем подавать еду. Роуз, ты принимаешь заказы.
– Сама? – спросила та, в ее голосе непривычно слышался испуг.
Он улыбнулся ей, и испуг сменился обожанием. Бе.
– Не волнуйся, я подойду и помогу, – сказал он, потрепав ее за подбородок. Она упорхнула к окну приема заказов.
Не успела я порадоваться работе на кухне, как папа приказал:
– Через полчаса поменяетесь.
Затем распахнул окна. Просто так, без какого-либо предупреждения. Роуз выпучила глаза, и я поняла, что она тоже очень удивлена.
К нам уже выстроилась очередь. Роуз нервно пригладила футболку и бросила взгляд на папу – казалось, ждала разрешения.
– Иди и спроси, что они хотят, – подсказал он и ободряюще кивнул.
Она склонилась над стойкой и заговорила громко и четко:
– Привет, что хотите заказать сегодня?
Я засмеялась.
– Ты говоришь, как робот.
Папа снова ткнул меня пальцем в висок.
– Прекрати, Клара. Приготовься.
Он подтолкнул меня к еде, лежащей на стойке напротив окон.
Робкий белый парень в очках в светло-коричневой оправе заказал ломбо и пирожок, и папа громко повторил мне заказ. Роуз завозилась с кассой, уронив на пол пачку наличных.
– О господи!
Папа поднял их и протянул ей прежде, чем она успела наклониться.
– Все в порядке, Роуз, – успокоил он и подмигнул. Она улыбнулась, но при следующем заказе все равно выглядела напуганной. Черт, а она реально нервничала.
Вся эта нервозность вдруг передалась и мне. Почему я оказалась в этом идиотском положении? Потела над плитой, беспокоилась из-за дурацких обеденных заказов, когда должна была плавать в бассейне на надувном единороге. Я глубоко вздохнула, а затем начала готовить ингредиенты – позже папа их соберет.
Все шло гладко, пока не посыпались заказы. Измученная латиноамериканка с густой черной челкой и пирсингом в носу заказала пять разных блюд и десять пирожков.
Под кепкой скопился пот, в нос постоянно лезла выбившаяся прядь волос; я изо всех сил торопилась все подготовить.
– Какого черта? Она что, обслуживает банкет в этой дурацкой кофейне? – прокричала я, открывая банку с маринованной японской редькой.
– Вы приготовили один ломбо вместо пиканьи! – нервно воскликнула Роуз; в ее голосе явно звучала паника. В этом фургоне было так мало места, что я чувствовала на своей спине ее дыхание, когда она кричала.
Папа выкладывал очередную порцию пирожков.
– Все нормально, можешь…
– Так