– У тебя носки не дырявые? – запоздало забеспокоилась она, однако Данил и сам этого не помнил.
Когда он снял сапоги, они с облегчением убедились, что все в порядке. «Надо купить ему еще хоть пару, а то я эти скоро точно до дыр простираю», – озабоченно подумала Даша и потянула его за руку:
– Пойдем к заведующей.
Ладонь у него оказалась как замороженная – холодной и твердой. На всякий случай Даша ее потискала:
– Всё нормально? Все пальцы чувствуешь?
– Все. – Он громко засмеялся. – Ни один не убежал.
«Господи, я люблю его, – обреченно подумала Даша. – Вот наваждение… Смотрю на него, и сердце щемит… Улыбка у него такая хорошая. Только несчастная какая-то…»
И вдруг испуганно приказала себе: «Не лечи его! Не лечи. Незачем знать, каким он был. Мне он таким нужен… А прокормить я и двоих сумею».
Уже толкнув дверь в кабинет заведующей, Даша поняла, что сейчас впервые увидит Данила в окружении других женщин. И те увидят его. Это беспокоило Дашу, пожалуй, даже больше, потому что наивность Данила не знала границ, и любая могла этим воспользоваться. А как ни крути, выглядел он так, что не обратить на него внимания было невозможно.
Однако уже следующая минута принесла успокоение. На заведующую, которая явно была моложе его, Данил смотрел так, как обычно смотрят на чужих людей не слишком общительные дети – отчужденно и настороженно. Пока они были в ее кабинете, он и рта не раскрыл, только вежливо поздоровался.
«Хороший мальчик», – расслабившись, подумала Даша и незаметно погладила его согревшуюся руку. Он попытался ухватить ее пальцы, но это выглядело бы чересчур откровенно.
– Завтра я отправлю запись, – пообещала Даша и пристально взглянула в маленькие голубые глаза.
Заведующая понятливо заверила:
– И мы сразу же рассчитаемся.
Оставив одежду у нее, Даша повела Данила к бассейну. Она безошибочно находила дорогу в любом незнакомом месте, и отец еще в детстве шутливо называл ее Чингачгучкой.
«Напророчил, – подумала Даша, не зная, радоваться этому или огорчаться. – Вот я и стала женой индейского вождя… Или еще не стала? Подарка-то он мне так и не сделал».
Когда они проходили через игровой зал, Данил, помня данное слово, только покосился на стеллажи с игрушками. Сжалившись, Даша тихонько спросила:
– Хочешь, я тебе что-нибудь куплю?
– Не надо, – гордо отказался он.
– Почему? Ты не любишь подарки?
– Это дорого.
– А-а… Так ты знаешь про деньги?
С подозрением глянув на нее, Данил с сомнением выпятил губы, потом все же признался:
– Сережка говорил, что он и один дорого обходится. А тут еще и я…
– Я оторву ему голову! – мрачно пообещала Даша.
– Нет, не надо! И покупать мне