Уже начиная скучать в их кругу, она все же не решалась от него оторваться, потому что другого у нее попросту не было. Чужие праздники обычно кружились вокруг нее хороводами, не увлекая за собой. И в кафе Даша не чувствовала себя своей и всегда молчком просиживала вечера в своем уголочке. Но здесь было еще несколько таких же, как она, – прибившихся с мороза к огоньку, и это позволяло Даше не видеть в себе приживалку.
Сейчас ей казалось, будто она на глазах неверного возлюбленного прогуливалась под руку с другим. Толкая Данила в спину, она словно выставляла его напоказ: «Вот, глядите! У меня тоже есть мужчина. Да еще какой!» В эти минуты Даша смотрела на него чужими глазами, и то, что она видела, ей нравилось. Даже больше, чем она ожидала.
«Все же надо его вылечить, – мелькнула у нее шальная мысль, но Даша тут же испугалась ее. – Да что это я… Он же Ксюшин… Но ведь…»
Ей до сих пор было страшно до конца отслеживать любые мысли о сестре. Но, как ни странно, Данил не служил живым раздражителем ее неостывшей боли. Даша почти и не вспоминала, что он так тесно был связан с сестрой, ведь ей не доводилось видеть их вместе.
– Снимай свою дубленку, – шепнула она, добравшись до столика.
Он послушно разделся, потянулся к вешалке, потом замер, осмотрел ее и поглядел через плечо на Дашу заискрившимися глазами. Когда Данил смеялся, глаза у него начинали светиться.
«Даже ресницы у него, как у ребенка, – длинные», – с умилением отметила Даша. У Сережки тоже были длинные, но она почему-то и мысли не допускала, что такими они и останутся.
– Рога, – шепнул Данил и стрельнул глазами по сторонам: не услышал ли кто?
«А-а, соображает, что нужно говорить тихо!» – обрадовалась Даша. Ей не хотелось попадать из-за него в неловкие ситуации, хотя до сих пор Данила не в чем было упрекнуть – он вел себя вполне сносно. Наверное, со стороны и подумать нельзя, что с ним что-то не так.
– Садись, – негромко сказала она и сама села первой, чтобы (опять же со стороны!) никто не посчитал его дурно воспитанным. Отчего-то ей казалось, что Данил каким-то образом это почувствует.
Пока не подошел официант, в котором Даше виделся скрытый кокаинист, она решила выяснить, что Данил захочет заказать. В его взгляде опять проступила растерянность, а губы озабоченно напряглись. Он так силился угодить ей и не оплошать, что Даша сжалилась и подсказала:
– Хочешь «Пепси»?
– Хочу! –