На словах девушка была жестче, чем на деле. После резкого заявления, Наташу мучило чувство вины за строгие слова, и она вновь уступила, хотя и не полностью, придерживаясь заявленной ею свободы собственного выбора.
И все же, приходя с занятий, она также начинала с уборки. Одно теперь было легче – Инна прекратила брать что-либо из холодильника, из тумбочки и шкафа Наташи и жизнь девушки стала терпимой.
К удивлению Наташи, через время Инна очень привязалась к ней. Девушка не могла назвать эту привязанность чистой, так как ясно замечала потребительское отношение соседки, но понимала, что это ее шанс рассказать девушке о спасении и о любви Божией. Для Инны было важно то, что Наташа всегда выслушивала ее, пыталась помочь в трудных ситуациях, а там, где она не могла помочь – девушка готова была дать добрый совет. Даже если Инна не собиралась воспользоваться этим советом – ей было приятно, что кто-то желает ей помочь и Инна наслаждалась этим общением.
Прошло не много времени и Наташа выяснила, что любовь Инны не менее тяжела, чем ее презрение. Инна не знала и не собиралась знать личностных границ. Приходя с занятий, она даже не пыталась выяснить, что читает Наташа и насколько важно это для нее. Инна начинала рассказывать ей о своих делах и переживаниях, об успехах и неудачах с ее бесконечными «новыми знакомыми», не скрывая, что всякое интересное для нее знакомство она предпочитает проводить через постель. Инна не могла определить характер мужчины в обычном общении, обо всем она судила по поведению до, после и во время постельной сцены. Наташа не раз пыталась сказать своей соседке по комнате, что ей неприятны эти разговоры, но понимание Инны выразилось в одном – она перестала в красках рассказывать ей о своих свиданиях, ограничившись коротким «резюме».
В начале Наташа говорила Инне о Боге и Его любви, о новой жизни, которую дает Бог. Она даже приглашала ее в церковь, но видя явную склонность Инны все переводить на беседу о молодых людях, прекратила говорить и приглашать. Но в один из субботних вечеров, собираясь на служение в церковь, Наташа заметила, что Инна тоже одевается.
– Ты уходишь? – спросила Наташа.
– Да, я с тобой решила пойти, – спокойно сообщила