Они расправили свои крылья и, выхватив мечи, устремились против мучительниц; те с жалобным визгом умчались. Вскоре и они и Бореады исчезли за лесистым холмом.
Аргонавты приблизились к Финею:
– Что это значит?
– Божья кара, – жалобно отвечал тот, – заслуженная божья кара. Послушайте, что я вам расскажу.
Я был женат на Клеопатре, дочери Борея и афинской царевны Орифии, которую он некогда похитил из богозданного города ее отца Эрехфея. Наше счастье завершилось рождением двух прекрасных детей; казалось, никакого конца ему не будет. Но пока я был счастлив с Клеопатрой, с меня не сводила своих колючих глаз некая Идая; называла она себя царевной, а была скорей колдуньей. Сумев найти подступ ко мне, она сначала оклеветала передо мной мою жену и добилась того, что я заключил ее в темницу. Затем она околдовала меня совсем; у меня как бы не стало воли. Захотела, чтобы я женился на ней – я женился; захотела, чтобы я предоставил ей своих прекрасных сыновей, Плексиппа и Пандиона, – я не прекословил ей и в этом. А она, пользуясь моим без-вольем, их ослепила и куда-то упрятала – куда, сам не знаю…
Но тут разгневался на меня мой тесть Борей. Он сам ко мне пришел требовать от меня ответа и за дочь и за внуков; и вот за мою духовную слепоту он покарал меня телесной слепотой, а попустительством богов меня стали терзать и эти страшилища – Гарпии, как мы их здесь называем. Кто они – опять-таки не знаю; думаю, однако, что и Идая им сродни: она пропала и больше в моей близости не показывалась.
От этих Гарпий тебя освободят твои шурья, царь Финей, – сказал Ясон, – но чем еще можем мы тебе помочь?
Финей опустил голову.
– Мои шурья… я перед ними виноват, они вправе отомстить мне за свою сестру. Но лучше они бы ее освободили: она унаследовала чудотворную силу своего отца, она бы и детям могла возвратить зрение. А мне – мне оно более не требуется. Мне открылся внутренний мир; я и вам, аргонавты, – ты видишь, я вас узнал, – мог бы указать путь в Колхиду. Только бы Клеопатру освободить… она жива, я слышу в тишине ночи ее стоны и жалобы.
В его сопровождении и по его указаниям аргонавты вынесли из подземелья бледную и изнуренную, но все еще прекрасную дочь афинской царевны. А вскоре затем уже не прилетели, а пришли оба Бореада, ведя с собою обоих темных царевичей. Клеопатра тотчас бросилась им навстречу: одно прикосновение ее исцеляющей руки – и юноши прозрели. Когда всеобщая радость прошла, обратились к Бореадам:
– Как вы их нашли?
И Калаид стал рассказывать.
– Гнали мы их по воздушным путям, гнали – наконец силы их оставили, они спустились на остров среди необозримой глади, морской или речной, не знаю. И мы едва их не прикончили; но нам вовремя вспомнилось слово нашего товарища Полидевка: мы, аргонавты, крови не проливаем! И тотчас мы получили награду: они открыли нам местонахождение