Сталин поздоровался со всеми еле заметным кивком головы и устало присел на стоящий немного боком стул во главе стола. Посмотрев на присутствующих, медленно начал говорить:
– Товарищи, – вождь на мгновение замолчал, что-то, обдумывая, и после паузы продолжил: – Мы – и Политбюро, и военные, – можно сказать, обосрались перед своим народом и страной с весенним наступлением. – И вождь бросил из-под бровей злой взгляд на Тимошенко. – Потерять столько войск! Сожалею, что не послушался Бориса Михайловича и товарища Жукова, говоривших о нужности на том весеннем этапе военных действий активной обороны без каких-либо масштабных наступлений. В результате этой беды войска Юго-Западной армии больше не верят своим командирам и комиссарам. Самовольно покидают боевые позиции, откатываясь все дальше вглубь страны. Это немедленно надо прекратить и восстановить строгую дисциплину в целом по всей Красной Армии. Товарищ Василевский подготовил проект приказа, я его переделал, сделал более жестким и доходчивым для любого солдата и генерала. – Сталин поднялся и тяжело, почти шаркая своими мягкими сапогами, подошел к столику с телефонами, взял папку и, обращаясь к Василевскому, попросил того:
– Прочитайте приказ, я очень устал, да и к тому же послушаю его, как говорится, со стороны. Может, что-то добавлю или исправлю. – И вновь устало сел на стул.
Александр Михайлович взял папку, поднялся и стал читать текст.
«Приказ № 227, г. Москва.
Враг бросает на фронт все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед, рвется вглубь Советского Союза, захватывает новые районы, опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население.
Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге – у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа. Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток. Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать