И Пса не стало.
Он исчез вместе со своими пистолетами, своим плащом и дурацкими черными очками. Хотя… нет. Очки остались валяться на земле. Чевас видел их краем глаза.
Надо было пережечь кровь, чтоб исцелить раны, найти кого-нибудь, кого можно очень быстро съесть, кого-нибудь, кого не хватятся или хватятся не сразу. И надо было забрать очки. Это трофей. Puta madre, настоящий трофей! Бешеного Пса больше нет! Об этом никому нельзя говорить, очки никому нельзя показывать, но его больше нет, и это главное!
* * *
Эрте сказал ждать на Рейлинплац, там, где открываются порталы. Как всегда, ничего не объяснил. И понятно было бы, если б он выделывался своим даром провидца, напускал туману, чтоб выглядеть значительней, так ведь нет, ему это не надо. Он просто так ничего не объясняет, не считает нужным, и все. Может, снисходи он до объяснений, они бы меньше ссорились. А может и нет. Нелюбовь к приемному отцу тлела как угли, иногда разгораясь до ненависти, но чаще, как сейчас, мерцала привычным глухим раздражением. Ну его к акулам! Мартин встретит, кого там надо встретить, потом сдаст Эрте с рук на руки, и дальше не его забота.
По другую сторону фонтана на мостовой засветился радужный круг, как масляное пятно на воде. Еще шесть секунд… Мартин выкинул сигарету в урну, встал, скрытый от портала подсвеченными водяными струями, машинально начал обратный отсчет. Радужные переливы становились все ярче. На шестой секунде круг вспыхнул так, что пришлось прищуриться, и погас. На площади у фонтана остался человек. Тощий подросток, белоголовый как одуванчик.
Зачем Эрте могло понадобиться это чучело?
Ладно, надо дать ему осмотреться. Сейчас он злится или испуган. Через пару минут начнет удивляться, тогда можно будет подойти. А там всё как у психологов: отрицание, гнев, торги, депрессия, принятие. Скукота! Все выпортоши поначалу одинаковые.
– Долбаные феи! – услышал Мартин сквозь шум воды, – сраные, мать вашу, цветочные ублюдки, дюймовочки поиметые…
То, что новичок ругался как извозчик или автослесарь, это бы еще ничего, Эрте и не обещал приличного человека, Эрте, собственно, вообще ничего не обещал. Но то, что ругательства время от времени прорывались самым настоящим рыком, тяжелым, низким и непонятно где помещавшимся в этом недомерке, это было… это отчасти объясняло, в чем интерес. Новенький – нелюдь, нелюди бывают полезны. Но не до такой же степени, чтоб отправлять Мартина лично их встречать.
Взяв, наконец, на себя труд взглянуть на блондина повнимательнее, Мартин озадачился снова. Тот был мертвым. Или не-мертвым. Словом, из всех нелюдей, которых Хаос и судьба закидывали на Тарвуд, Эрте умудрился выбрать самый скучный и бессмысленный вариант – упыря. Днем бесполезен, ночью ограниченно функционален, тем же феям в подметки не годится, да еще и неконтролируем, пока не поест досыта. Ну… мит перз