– Я в этом уверен.
– Ты ошибаешься, я стольких уже сломал, и тебя в скором времени сломаю, да поможет мне Аллах. Старший лейтенант всё так же держал на прицеле Зика, не произнося ни слова.
– Ха, ха! – тихо посмеялся Зик.
– Что тебя так рассмешило? – напряжённо спросил капитан.
– Я смеюсь над вашей верой. Вы ведь мусульмане так?
– И что с того? – спросил капитан, у него сузились глаза, а левый кулак сжался.
– А то, что вы верите в Аллаха, который запрещает людям плохие деяния и, несмотря на это вы всё же пытаете бедного и беззащитного парня раскалённым железом. Но проблема совсем не в этом, вы думаете, что Ислам это всё позволяет. Так вот, вы серьёзно ошибаетесь. Наказание за это будет довольно суровым, – приподняв свои брови, чтоб посмотреть на этого военного, сказал Зик.
Капитан слегка ухмыльнулся, повернулся к окну со сломанными стёклами, руки которые всё ещё были собраны в кулак, он положил на подоконник. Его глаза наблюдали за птицами, сидевшие на ветках высоких сосен, которые будто решили укрыться от приближающегося дождя.
– Ты думаешь, я этого не знаю? Парень! Я военный Афганистана уже более пяти лет. За это время я повидал многое. Маленькая девочка, которой всего семь лет чуть не подорвала себя и наш штат. Мать покончила с собой на глазах своих троих детей. Я могу перечислять вечно, я казнил многих, но у каждого из них был мотив, они все были приговорены к смерти по какой либо причины. Мы выполняем свой долг, и убираем лишь тех, кто представляет для нас опасность. Это и тебя касается, – повернувшись к своему пленнику, закончил капитан.
– И какую же опасность может представлять привязанный к стулу простой путник? – с интересом, спросил Зик.
– Путник опасности не представляет, но джин, сидящий в тебе это уже серьёзно, – капитан подошел к Зику, взял его за подбородок и поднял его лицо так, чтоб он смотрел на него.
– Это он меня джином назвал? – громко и возмущённо спросил Кен. – Ничего себе, сравнить меня с этими слабаками, да как он посмел. Зик давай уже уходи отсюда, мне надоело смотреть на эту противную и волосатую рожу, но напоследок покажи этим военным, на что я способен.
– Потерпи! – ответил Зик своему духу. – И что же вы хотите со мной сделать? – спросил он у капитана. – Убьёте, начнёте изгонять из меня, так называемого джина, или продолжите меня пытать. Что же вы со мной сделаете? Да вы с этим трусливым лейтенантом, который до сих пор стоит как вкопанный, направив на меня своё оружие, даже не сможете заставить меня звать о помощи, – самоуверенно и, дерзя им, говорил Зик.
– Да ты смелый духом как погляжу, но нам не нужно, чтоб ты звал о помощи, да и никто тебя не услышит. Мы в заброшенном домике в лесу и поверь, мы заставим тебя непросто кричать, а плакать, – он отпустил его подбородок и с улыбкой отошёл назад к стенке.
– Скажите, пожалуйста, вы уже доложили обо мне штабу? – через