– Героин что ли?
– Нет. Трава, таблетки, порошок, всякая синтетическая хрень.
– Ой – махнул я рукой – тоже мне наркотики. Ты знаешь, что люди, которые пьют спиртное, тоже наркоманы, потому что спирт это наркотическое средство, самое опасное в мире, кстати. Я тоже травку смолил и соль пробовал (с целью научного эксперимента, разумеется), но я же не стал наркоманом.
– Мы можем это понять, а они нет.
Я собрал мусор в пакет, уложил палатку, и перед тем как двинуться в путь спросил у него: «А ты вообще, в какую сторону планируешь направиться?». Он молча указал на дорогу, возвышавшуюся над побережьем. Мой примерный маршрут, который мог измениться в любой момент, совпал с его, и мы двинули вместе. Мне казалось, что Талахая очередной попутчик, встретившийся на моем пути и который должен был остаться в моей памяти как те, кого встречал я прежде.
Несмотря на то, что Талахая намеревался двинуться в сторону дороги, мы пошли вдоль берега. Солнце уже взошло, осветив морскую гладь, его ранние лучи нежно устилались на скалистом покрове. Мы перебирались по камням. Спрыгивая с высоты, я ощущал, как под тяжестью рюкзака я приседаю. Держа в руках лишь маленький пакет с документами, Талахая, уподобившись обезьяне, ловко перепрыгивал с камня на камень.
К полудню мы добрались до живописной бухты, где нам повстречались обнаженные бродяги. Правда, не все они были нагими. Один престарелый мужичок, облаченный в какую-то мантию, невероятно бирюзового цвета, сидел, скрестив под собой ноги, и ладонями ударял в бонго. Рядом с ним в изящном танце кружились две милейшие особы, юная девочка и, вполне себе зрелая девушка обнаженная топлес. На их запястьях были надеты какие-то браслеты издававшие звуки, словно погремушки. Кожа зрелой девушки сияла бронзовым восторгом. Стоило моему единственному зрячему глазу устремиться на ее грудь, как на моем лице растянулась безумная улыбка. Увидев меня, она вовсе не засмущалась, напротив, улыбнулась так мило и таинственно, словно ее улыбка скрывала за собой все тайны мироздания. Но меня привлекла отнюдь не улыбка. Ритмичные удары старика даже меня провоцировали на пляс, а девушка продолжала соблазнительно извиваться в танце.
За несколько часов скитаний я вымотался и решил искупаться в море. Талахая настоял на том, чтобы мы остановились неподалеку от остальных, пояснив это так: «Остановимся здесь, чтобы не оскорблять этих замечательных людей и насладиться их компанией. Но пялиться на этих прекрасных особ мы не будем». Хоть он и сказал так, взгляд его настигал обнаженные, блестящие под лучами солнца тела. Находясь там, мы оба пытались держать себя в руках (не в прямом смысле этих слов, разумеется), но Талахая разок сказал довольно грязную, но в свою очередь мудрую фразу: «Иди, залезь в палатку и передерни, тебе сразу станет легче». Я в этом не нуждался, я не был одним из тех, кто приходит на дикие пляжи и подглядывает там, за девицами. Мне, безусловно, было приятно на них смотреть, но я уважал чужую свободу.
– Это прекрасно. – Твердил Талахая – Сегодня