– Рейчел, вы ранены? Я привез врача.
Она стала грузно подниматься с пола, опять отстранив мою поддерживающую руку. От ее прерывистого дыхания на меня пахнуло спиртом. Затрещал придавленный коленом подол платья. Она отпрянула и не то бросилась, не то упала на разоренную постель в глубине комнаты. Рухнула на спину, пытаясь прикрыться одеялом, – безуспешно, потому что она лежала на нем, – и, только закрыв руками лицо, зарыдала страшно, в голос, в самозабвении горя некрасиво раскинув на постели ноги.
– Рейчел, ну пожалуйста, возьмите себя в руки. Вот, выпейте воды.
Выносить этот отчаянный плач было выше моих сил, я испытывал чувство, близкое к смущению, но только гораздо более сильное, оно и мешало, и заставляло смотреть на нее. Женский плач пугает и мучит нас сознанием вины; а этот женский плач был ужасен.
Арнольд за дверью кричал:
– Впусти меня, Рейчел, пожалуйста, умоляю!..
– Перестаньте, Рейчел, слышите? – сказал я. – Это непереносимо. Перестаньте. Я пойду отопру дверь.
– Нет, нет! – без голоса, как бы шепотом, взвыла она. – Только не Арнольда, только не…
Неужели она все еще его боялась?
– Я впущу врача.
– Нет, нет!
Я открыл дверь и отстранил ладонью Арнольда.
– Войдите и осмотрите ее, – сказал я Фрэнсису. – У нее кровь.
Арнольд в дверях громко и жалобно взывал:
– Дорогая, прошу тебя, позволь мне только на тебя взглянуть, не сердись, ну пожалуйста…
Я оттолкнул его к лестнице. Фрэнсис вошел в спальню и запер за собою дверь – то ли из деликатности, то ли по правилам своей профессии.
Арнольд сел на верхнюю ступеньку и застонал:
– О господи, господи, господи…
К моему испугу и смущению примешалось теперь какое-то жуткое, манящее любопытство. Арнольд, позабыв о том, что за зрелище он собой являет, сидел, запустив обе руки в волосы, и стонал:
– Господи, ну и кретин, ну и кретин!..
Я сказал:
– Успокойтесь. Что у вас тут произошло?
– Где взять ножницы? – крикнул из-за двери Фрэнсис.
– В верхнем ящике туалетного стола, – отозвался Арнольд. – Господи! Зачем ему ножницы? Неужели он хочет оперировать?…
– Что у вас произошло? Давайте спустимся немного.
Я подтолкнул Арнольда, и он, скрючившись и хватаясь за перила, сполз за поворот лестницы и сел на ступеньку внизу, держась за голову и уставясь в пол. В прихожей у них всегда стоял полумрак, потому что стекло над входной дверью